Р. Стайн - Не ложись поздно

— Начальный старший, — сказала я.

— Уже присматриваешь себе колледж?

Я замялась.

— Ну… у нас с мамой последнее время черная полоса. Боюсь, мне понадобится проработать где-нибудь по меньшей мере год, прежде чем я смогу оплатить учебу.

Она кивнула, глядя мне прямо в глаза, будто изучая.

— Что ж, надеюсь, эта работа придется кстати, — сказала она. — Ты полюбишь Гарри. Иногда он немножко куксится, зато с ним почти не бывает хлопот.

Я снова оглядела гостиную. Я по-прежнему не видела ни малейших следов того, что здесь живет восьмилетний мальчуган.

— Могу я увидеться с Гарри? — спросила я. — Он сейчас дома?

— Он из тех детей, которым необходим строгий режим, — сказала Бренда. — Я стараюсь укладывать его пораньше. — Она поднялась из кресла и разгладила юбку. — Пойдем наверх. Я вас познакомлю.

Я последовала за ней к лестнице. Старые ступеньки скрипели и стонали под ногами, когда мы поднимались на второй этаж.

Комната Гарри располагалась в самом конце длинного, тускло освещенного коридора. Тоненький ковер был буквально изодран в клочья. В ванной тихо капала вода.

Дверь Гарри была закрыта. Мы подошли к ней, и Бренда тихонечко постучалась.

Ответа не последовало.

Она медленно приоткрыла дверь. К моему удивлению, в комнате стояла кромешная тьма. Хоть глаз выколи.

— Гарри, ты здесь? — тихо позвала Бренда. — Гарри? Ты здесь?

Тишина.

Потом вспыхнула лампа, и я увидела мальчугана, сидящего на постели и хлопающего глазами спросонок.

Первой моей мыслью было: «Какая прелесть!».

Он был круглощекий, со светлыми, взъерошенными волосами над широким лбом. Щурясь от света лампы, я разглядела, что у него огромные голубые глаза и очаровательная, просто ангельская улыбка.

Казалось, он совершенно не удивился появлению в своей комнате незнакомки. Бренда подошла к кровати. Несмотря на то, что вечер выдался теплый, Гарри был одет во фланелевую пижамку, разрисованную персонажами «Звездных войн».

— Гарри, это Лиза, — сказала Бренда.

— Ты не спал? Почему ты сидишь в темноте? — вырвалось у меня.

Он смахнул со лба волосы.

— Я люблю придумывать себе кино, — сказал он. У него оказался забавный скрипучий голос.

— Я тоже люблю кино, — сказала я, желая ему понравиться.

— А ты любишь страшные фильмы? — спросил он.

— Не так чтобы очень, — призналась я. — Слишком пугаюсь.

— Я тоже, — сказал он, подперев пальчиком подбородок. — Не люблю пугаться.

— Лиза будет сидеть с тобой, пока я на работе, — сказала Бренда, разглаживая его полосатое одеяльце. — Ты рад?

Гарри вытаращил глазенки.

— А ты будешь петь со мной мою любимую песенку? — спросил он.

Я моргнула:

— Твою любимую песенку? А какую?

Он улыбнулся:

— «Малютка-паучок».

— Что? Да она же совсем детская! — сказала я.

Его улыбка померкла.

— Нет, если о настоящем паучке , — произнес он своим скрипучим голосом.

Ничего не пойму.

Я повернулась к Бренде.

— Что он имеет в виду?

— Гарри любит выдумывать шутки, не правда ли, Гарри?

— Не совсем, — буркнул он.

— Стало быть, Лиза будет забирать тебя от Элис и заботиться о тебе, пока я на работе.

Гарри перевел взгляд своих небесно-голубых глаз на меня.

— Можно я буду ложиться поздно? Можно ?

В его голосе была такая отчаянная надежда, что я не удержалась от смеха.

— Ну что? Можно? — допытывался он.

— Не знаю, — сказала я. — Там посмотрим.

Он воздел кулачки над головой, словно одержал сокрушительную победу:

— Да-а-а!

— Пора баиньки, — сказала Бренда, нежно погладив его по голове. — Никакого больше придуманного кино, ладно? Спи.

— Ладно. — Он опустил голову на подушку. — Спок-нок, Лиза.

— Спокойной ночи, — ответила я. — До скорого, Гарри.

Мы вернулись в коридор. Бренда притворила за нами дверь.

— Ну что, берешься? — тихо спросила она.

Я кивнула.

— Да. Не могу представить, чтобы хоть кто-нибудь отказался от Гарри. Он же просто ангелочек!

Вслед за ней я направилась к лестнице. Но на полпути Бренда вдруг обернулась и схватила меня за запястье.

— Послушай, — произнесла она шепотом. — Не позволяй Гарри ложиться поздно. Я серьезно. Ему это очень вредно. Ни в коем случае не позволяй Гарри ложиться поздно.

Нейт осторожно поцеловал меня. Я сильнее прижалась губами к его губам. Обхватив за голову, я удерживала его и целовала, пока оба мы не начали задыхаться. Я отстранилась, взъерошив пальцами его волосы.

— Досказывай, — попросил он, потершись лбом о мою щеку.

Мы обнимались на диване у камина в моей гостиной.

— Значит, мать просила, чтобы ты не позволяла мальчику поздно ложиться, — сказал Нейт.

Я кивнула.

— Да. Сказала, чтобы ни в коем случае. А я такая: почему нельзя? У него что-то со здоровьем?

— А она что сказала? — допытывался Нейт.

— А она говорит, нет, со здоровьем у него все нормально. Просто ему необходимо больше спать, чем многим детям. Мол, он становится ужасно вредным и ни на чем не может сосредоточиться, если не поспит как минимум восемь часов. Правда странно?

— Хотел бы я дрыхнуть восемь часов, — вздохнул Нейт. — Братец у меня «жаворонок». Ровно в полседьмого он прыгает мне на кровать, чтобы разбудить меня, просто так.

— Тебе, пожалуй, следует его прикончить, — сказала я.

Нейт засмеялся. Он вообще находит меня остроумной. Он притянул меня к себе, и мы снова стали целоваться. Когда позвонили в дверь, мы оба вскочили, будто нас застукали за чем-то нехорошим.

Я пригладила волосы и поспешила к двери. Вошли Айзек и Сэралинн.

— Прошу со мной не разговаривать. Настроение ни к черту, — с порога предупредил Айзек.

— Что ж, и тебе тоже привет, — промолвила я. — Пришел устроить нам всем такое же?

— В точку, — сказал он. — Мне одному хандрить, что ли?

— Он никак не заткнется насчет своей группы, — сообщила Сэралинн. — Уж как я его просила сменить тему. Умоляла, заклинала, а он…

— Кто-нибудь, избавьте меня от страданий, — запричитал Айзек. — Нет, правда. Пристрелите меня, чтоб не мучился. — Он плюхнулся на диван рядом с Нейтом.

— Айзек, в чем дело? — поинтересовался тот.

На это Айзек поднял кулак — да как даст ему по ляжке!

— Больно?

Нейт вскрикнул и шарахнулся на другой конец дивана.

— Еще как. Ты что, сдурел?

— Вот так сейчас и бедной моей головушке, — простонал Айзек.

Нейт потирал ногу.

— С каких это пор у тебя на плечах появилась головушка? — прорычал он.

— У нас в субботу вечером концерт, — сказал Айзек, пропустив его выпад мимо ушей. — Ну, помните, в «Оранжерее». Между прочим, за деньги. И знаете что? Нас осталось всего двое — я и тот лентяй из дома напротив, который не знает, с какого конца держать палочки.