Екатерина Вильмонт - Сыскное бюро «Квартет»

— Хорошо, мы с вами зайдем в отделение, но к следователю вы пойдете одни. А мы подождем в коридоре.

— Ой, мы же с Лордом! Его-то куда девать?

— Не беда, вот мы с Митяем его и попасем!

Но все вышло иначе.

Едва мы подошли к отделению милиции, как навстречу нам попался Николай Николаевич, следователь!

Я сразу его узнала.

— Николай Николаевич! Николай Николаевич! — закричала я.

— Да, слушаю вас! Ах, это вы, девушка! Я вас только по вашему псу и опознал! Что-то случилось?

— Николай Николаевич! Мы их нашли! Того, Узкоплечего, и художника, который купил картины, и еще наркотики!

— Тихо, тихо! Успокойтесь, девушка! Это, надо полагать, ваши друзья? Знаете, что, молодые люди, идемте-ка со мной!

— А как же Лорд? — растерялась я.

— А мы и Лорда с собой возьмем, он ведь умный пес, не будет гавкать на все отделение?

— Нет, что вы!

— Тогда пошли!

Митя с Костей переглянулись и замялись.

— А вы чего, юноши?

— Нет, мы не пойдем, — решительно заявил Митя, — мы лучше тут с собакой побудем.

— Это еще почему? Боитесь дяденьку милиционера, что ли?

— Нет, просто девочки сами все выяснили…

— А вы, значит, такие благородные? Похвально! Но все же идемте все со мной! Это приказ!

Снова переглянувшись, Митя и Костя нехотя поплелись за нами. Николай Николаевич привел нас в какую-то совсем маленькую комнату, разделся и сказал:

— Давайте, живо раздевайтесь и к делу. Мне время терять нельзя.

Мы мгновенно скинули куртки. Ребята примостились на подоконнике, а мы с Матильдой на двух стульях у стола Николая Николаевича.

— Так, выкладывайте, что там у вас? Мы с Матильдой, перебивая друг дружку, начали свой рассказ.

— Нет, так не годится. Кто-нибудь один!

— Аська, давай ты!

Я подробно рассказала обо всем, кроме нашего пребывания в квартире Ненормы. Но и без этого все звучало достаточно стройно и убедительно. Николай Николаевич только изредка задавал вопросы.

Выслушав мой рассказ, он задумался на минуту, потом решительно встал.

— Посидите-ка тут, ребятки! Только ничего не трогайте! — распорядился он и стремительно вышел. Мы сидели в некотором обалдении. Вот, кажется, все и кончилось. И вдруг я вспомнила про Ненормин магнитофон, который, судя по всему, установили у нее спецслужбы. Ни я, ни Мотька не вспомнили об этом, когда пересказывали ребятам разговор Узкоплечего с Шапкой. И Николаю Николаевичу я тоже забыла о нем сказать. Ну и ладно, кажется, это не имеет прямого отношения к делу, и, честно говоря, мне было жалко расстаться еще и с этой, последней, тайной.

Прошло не меньше получаса, когда наконец вернулся Николай Николаевич.

— Ну что же, ребятки, спасибо вам за помощь, здорово сработано, молодцы! Только впредь уж будьте любезны не заниматься самостоятельными расследованиями! Это опасно, по-настоящему опасно! Сами подумайте, ведь вы, девушки, были на волосок от очень серьезных неприятностей, чтобы не сказать хуже! Вы думаете, мы тут, в милиции, сложа руки сидим? Нет, мы тоже раскручивали это дело, только с другого конца, так сказать. Сейчас пока не могу ничего конкретного вам сообщить, но одно обещаю наверняка — когда возьмем бандитов, вы об этом узнаете вторыми после нашего начальства. Даю слово! А сейчас ступайте-ка домой и не вздумайте ночью явиться на задержание. Посажу на пятнадцать суток! Ага, по глазам вижу, что такая мысль уже блуждала в ваших буйных головах. Я предупредил! А теперь идите, некогда мне с вами, и еще раз большое-большое вам спасибо!

Мы простились с ним и вышли на улицу.

Как-то разом навалилась усталость и разочарование.

— Вот и все! — не без горечи проговорила Мотька.

— Д-а-а-а! — протянул Костя. — Кончились наши расследования. Поднесли мы им на блюдечке с голубой каемочкой банду, да еще связанную с наркотиками, и вот, извольте радоваться, даже на задержание не пускают.

— Интересно, а как бы ты из дому в час ночи ушел? — спросил Митя. — Мои родители грудью бы встали, но не пустили бы. А что уж о твоей маме говорить!

— Это верно! — с грустью признал Костя.

— Ребята, не огорчайтесь, одна тайна у нас осталась! — с торжеством заявила я.

— Какая? — хором воскликнули они.

— Ненормин дух!

— Дух? — вяло переспросил Костя. — А что дух? Он вообще пропал, и, скорее всего, это чепуха какая-то.

— Нет! — загорелась Мотька. — Это нечепуха, это еще посерьезней банды с наркотиками будет!

— Да в чем дело? Матильда, Ася, не тяните кота за хвост! — потребовал вдруг Митя.

— Мы сегодня слышали, как Шапка с Узкоплечим говорили про это! Они, видно, в рояле рылись, искали деньги или драгоценности, и нашли какую-то штучку, они сами ее назначения не поняли. Спросили у кого-то, и им сказали, что это такой магнитофончик, очень дорогой, ими, вроде бы, пользуются разные спецслужбы! Значит, ни какой это был не дух, а магнитофон. Наверное, какие-нибудь спецслужбы решили свести с ума Ненорму!

— А на фига им ваша Ненорма сдалась?

— Ну, мало, ли… А вдруг она шпионка?

— Ненорма шпионка? — воскликнула Мотька. — Да она же дура дурой!

— А если она просто умело маскируется? — подхватил разговор заметно оживившийся Костя.

— Шпионка? — задумчиво проговорил Митя. — Это вряд ли. А вот что с ее невольной помощью кто-то пытается манипулировать массовым сознанием, не исключено.

— При чем тут массовое сознание? У нее крыша, конечно, поехала, но массы…

— Не скажи, Ася, не скажи. Она вот уже по телевидению выступает, тем самым отравляя сознание масс… Люди часто бывают очень мнительны и доверчивы. Один поверил, что слышал духа, другой, и вот уже идет цепная реакция… Да, тут и вправду попахивает спецслужбами.

— Чьими?

— Вот это вопрос. Может, даже японскими или китайскими. Но, может, и нашими, тоже запросто.

— А нашим-то зачем? — удивилась Мотька.

— Кто знает, кто знает… — загадочно проговорил Митя.

— Ой, ребята, у меня дома, наверное, уже паника! Я ведь сбежала. Только деду сказала, что иду гулять. Ничего себе прогулочки с собакой, ушла в час, а сейчас уже шесть!

— Тебе влетит? — заинтересовался Костя.

— Да, сегодня уже может и влететь.

— А ты расскажи им всю правду! — посоветовал Митя, когда мы уже во весь дух мчались к трамвайной остановке.

— Щас! — запыхавшись, ответила я. — Тогда такое поднимется! Мама будет лежать в обмороке. Тетя Липа вообще меня больше из дому не выпустит, а дед… Дед меня, может, и понял бы… раньше…

Тут подошел трамвай, народу в нем было много, и мы замолчали. Зато народ не молчал, когда увидел Лорда. Мы скромно стояли у заднего стекла, но что только не обрушилось на наши головы! И наглые мы, и сволочи, и ни с кем не хотим считаться, и вся молодежь нынче такая, и нет ничего хуже малолетних преступников…