Сергей Веселов - Мой папа — киллер

— Другие с первого раза понимают, — шмыгал носом Крендель. — А ты, шкет, тупой. Сразу понял бы, целее б остался.

Леха с удовольствием смотрел на Мишкин разбитый нос — дело рук своих.

— Я тут всем рассказал, Моченый, что ты спишь на обоссанном матрасе, — продолжал тем временем Крендель. — Ты рад? А, Моченый?

Лехе, конечно, было что ответить, но он промолчал. Решил беречь силы.

— Ты, Моченый, появился у нас во дворе, хоть тебя никто не звал, — вещал Крендель. — А за это надо платить, догнал? Платить.

— Вы у меня только что деньги забрали, — напомнил Леха, облизывая кровь с губ.

— Не-а. — Мишка покрутил головой. — Это только за въезд. Теперь будет по-другому… По десятке каждую неделю, догнал? По зеленой десятке, нам на курево…

— По десятке? — повторил Леха. — Офигели? Я вам не банк.

— У папаши возьмешь или мамаши. — Крендель пожал плечами. — Не нам тебя учить…

— А больше ничего не хочешь?

— Закрой пасть, Моченый, — сказал Крендель. — Будем бить тебя каждую неделю, если бабок не станешь носить.

До звонка осталось четыре минуты.

Леха вытянул шею влево и исхитрился тяпнуть зубами руку Спида, который держал его за плечо.

Спид выругался и отпустил Леху. Тот не стал смотреть, как Спид трясет рукой, разбрызгивай во все стороны кровавые капли. Теперь Королькова держал один Череп, и Леха махнул ногой — вторая Попытка… Она получилась.

Получилась!

Череп охнул Лехино колено воткнулось ему в солнечное сплетение) и застыл, выпучив глаза.

Да, удар получился классный, в стиле Чака Норриса, и Леха вполне мог гордиться собой — но в момент удара он услышал треск… И с ужасом понял: это разлетелись чуть ли не на две половинки, его штаны.

Лехиной новой школьной форме решительно не везло.

Как бы там ни было, вырваться Лехе удалось. Череп и Спид были выведены из игры, а перед Лехой остались всего двое — Блэкмор и Крендель.

Секундой раньше Мишка вытащил ножик — тот самый-, перочинный.

— Только сунься, Моченый, — взвизгнул Дроздовскйй, серый от Страха. — Мишка!

— А? — Крендель удивленно посмотрел на нож в своей руке. — Ну и здоров ты драться, Моченый… А ну, стой на месте!

Леха замер, хотя перед этим сделал шаг вперед. Крендель выставил руку с ножом и сузил глаза.

— Я тебе… — Леха задыхался. После решительных действий ему было трудно разговаривать. — Я тебе, урод, говорил вчера, что угрохаю? Так вот, это остается в силе… Убери нож…

Почему не звонит этот дурацкий звонок?

— Специалист по мокрым делам, — изрек Крендель. — Это ты меня угрохаешь, Моченый? Давай, начинай, грохай.

Леха смотрел на Кренделя ненавидящим взглядом.

— Давай, грохай, — сказал Мишка. — Грохай, Моченый, потом сядешь».

— Что? — Леха наморщил лоб. — Сяду?

— Папаша мой тебя посадит, — оживился Крендель и повел ножом, как заправский рецидивист. — Давай, начинай…

— Не-а, — сказал Леха на удивление легко. — Не я.

— Что — не ты?

— Не я тебя грохну, — пояснил Леха. — Грохнет тот, кто не сядет. Рубишь, Крендель?

— Что он там такое плетет? — спросил вполголоса Череп у Блэкмора.

— Говорит, у него есть какой-то кореш среди авторитетов, — ответил Блэкмор. — Ну, Моченый. — Блэкмор покрутил головой. — Дать ему в зубы, чтоб не вякал…

— А что ты скажешь насчет моего папаши? — медленно проговорил Леха. Он вдруг почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы — отчего это, от бессилия, что ли? — Что ты скажешь, Крендель?

— Ха, а кто твой папаша? Специалист-мокрушник? Или тоже специалист по матрасам? — Мишка был весел.

— Киллер мой папаша, — из последних сил пробормотал Леха. — Киллер, козлы, поняли вы? Ну, кто хочет стать клиентом киллера?

В эту минуту зазвонил звонок.

— Он всех вас замочит, мой папаша, — продолжал Леха, словно и не слыша. У него был глухой голос пророка, слезы покачивались в глазах.

Крендель и его компания как-то растерянно переглянулись. На физиономии Блэк-мора появилось ошеломленное выражение, которое через пару минут удивило Славку Трушкина.

— Крендель, ну его, этого придурка, — бросил Блэкмор. — Он же чокнутый!

— Точно, — поддержал Спид. — Чокнутый. Гляньте, кусается… — И Спид продемонстрировал руку со следами Лехиных зубов.

Крендель сузил глаза и мотнул головой.

— Ладно, пошли, — сказал Мишка. — Звонок был.

Вся компания, с опаской косясь на Леху, поспешила к выходу. Дроздовский — впереди всех.

Мишка и Спид на пару секунд задержались возле умывальника. В дверях они столкнулись с Цыпой.

— Блин, эта географичка… — возбужденно начал тот, но осекся. — Что у вас здесь было? — спросил Цыпа с подозрением. — Слышь, Крендель?

— Отвали, — Мишка грубо оттолкнул Цыпу и вышел из туалета.

Цыпа выскочил вслед за приятелями. Корольков, стоя в туалете, услышал его голос:

— Эй! Что он такое вам сказал?!!

Леха остался один.

Совершенно опустошенный.

Конечно, не могло быть даже речи о том, чтобы в таком виде вернуться в класс. Он еще посидит в туалете, а потом, когда в коридоре уж точно никого не останется, отправится домой. Слава Богу, из окон кабинета географии его не увидят, хотя, откровенно говоря, ему даже на это чихать.

А сумка? Корольков решил положиться на Славку Трушкина: в конце концов, его, Лехина, сумка не такая тяжелая, чтобы Трушкин надорвался. Ничего, притащит.

Но что сказать дома?

А зачем что-то говорить дома? В тот раз, первого сентября, Леха сглупил — оставил работу маме, хотя мог сделать все сам. Теперь он дурака не сваляет, тем более что времени у него — целый день. Да он просто костьми ляжет, но приведет форму в порядок, чтобы родители вечером ни о чем не догадались.

Да, и загнул он про отца!

Но разве по своей воле?

Крайние обстоятельства вынудили.

Леха успешно добрался до квартиры — если не считать встречи с вечно пьяным Андрюхой — с тем самым, с двенадцатого этажа, — который на этот раз прикорнул прямо на ступеньках нижнего лестничного марша. Леха нечаянно задел его ногой, и небритый Андрюха, встрепенувшись, сонным голосом произнес:

— Металл суров! — после чего снова отрубился.

Леха склонился над ванной и вовсю орудовал руками, словно дикарь, добывающий огонь. На дне ванны стоял пластмассовый таз малинового цвета, в котором плавали в мыльной воде бесформенной массой Лехины школьные брюки. Это их Корольков с таким усердием стирал. Потом сменил воду и стал полоскать.

Пожалуй, хватит.

Леха выпрямился, держа штаны в вытянутых руках.

Смахнув локтем пот со лба, Леха тщательно, до дрожи в руках, выкрутил штаны… И тут в дверь позвонили.

Леха разжал руки. Брюки шлепнулись в воду.

Звонок был таким протяжным — ну, точь-в-точь, как школьный.