Сергей Веселов - Мой папа — киллер

Леха открыл дверь.

Сперва он увидел очки. Потом, за очками, — Трушкина. Славка стоял на пороге и нерешительно переминался с ноги на ногу. Через плечо у него висели две сумки, одна из которых была Лехина.

— Ну что, так и будешь пялиться? — спросил Славка. — Сумку отдать? Или впустишь?

— Заходи, — Леха посторонился. Трушкин зашел в прихожую, осмотрелся.

Леха захлопнул дверь, взял у Славки сумку и бросил ее на стул. Потом глянул в сторону ванной, где горел свет.

— Хоро-ош, — Трушкин проследил Ле-хин взгляд. — Заметаешь следы?

Корольков поморщился.

— Да уж, следы…

На Лехе были домашняя фланелевая рубашка с закатанными рукавами и рваные трико. Вид, что называется, не для гостей. С мокрых рук капала вода.

— Губы у тебя, — Славка хмыкнул, — толстые. Как пластилиновые.

Леха молча протянул руку к выключателю и погасил в прихожей свет.

— Слушай, у меня времени нет. Спасибо за сумку, а теперь, пожалуй, катись…

Трушкин спокойно смотрел на Лехины напухшие губы, которые были прекрасно заметны и без света.

— Не злись, Корольков. Хоть бы спросил, что было в школе?

Корольков вздохнул и пошел в ванную. Трушкин — за ним.

— Ну, и что — в школе? — Леха снова взялся полоскать штаны.

— Если бы не я, тебе бы влетело, — оживился Славка. — Факт, влетело бы, да еще как! Классная…

— Давай покороче, — перебил Леха. — Ты что про меня наплел?

— Ну… Сказал, у тебя живот прихватило. Классная поверила, да и остальные учителя…

— Что?

Теперь еще из-за этого над ним смеяться будут. Лехе почему-то представилась хихикающая Анжелка Жмойдяк.

— Ты прямо герой, — мрачно произнес Леха. — Прямо штатовский дутик Шварценеггер.

— А знаешь, — ухмыльнулся Трушкин, — что Крендель…

Леха резко обернулся. Штаны в его руках были скручены в жгут.

— Ты чего приперся? Сумку притащил, да? Думаешь, она мне нужна теперь? Герой… Вот взял бы и пацанов в туалет привел на перемене, если такой герой. — Леха тряхнул штанами и, встав на цыпочки, перекинул их через веревку рядом с курткой. — Или все они — такие же герои? Как и ты?

Трушкин виновато опустил глаза, но тут же снова поднял их и затараторил:

— Слушай, а ты им что сказал? Мишка и Блэкмор весь день какие-то пришибленные ходили, а о тебе такое вякали… — Славкины глаза загорелись восторгом. — Завтра в школе…

— Я завтра в школу не пойду, — оборвал все восторги Трушкина Леха. — И послезавтра. Переведусь в другую или вообще сбегу из дома.

— Ты чего это? — Славка вытаращил глаза.

— Мотану куда-нибудь в Чечню или в Таджикистан, — деловито продолжал Леха, выливая воду из таза. — Телек посмотришь — там такая стрельба идет! Достану автомат, лучше десантный, знаешь, АКСу, там это не проблема…

— Откуда ты автомат возьмешь?

— Ас убитого.

У Славки вытянулось лицо — он представил, как Леха ползает под пулями, натыкается на труп и, осторожно приподнимая его, стягивает «Калашников».

— А потом?

— Потом? — Леха задумался.

В голове мелькнуло: «Вернусь в Москву и сделаю из Кренделя и его тусовки кучу потрохов». Но вслух Леха сказал совсем другое:

— Потом загоню, а на бабки мотану дальше!

— Ха, куда это?

— За границу! В Турцию, например. Или, еще лунще, в Штаты, через Аляску…

Трущкин был сбит с толку.

— Аляска, автомат… Ты чего, обалдел? Да иди ты лучше в школу, тоже мне, Турция… Не тронет тебя Крендель.

— Как это, не тронет? — прищурился Леха.

— А вот так! — ухмыльнулся Труш-кин. — Ты Мне, Леха, вот что лучше скажи, — Славка принял таинственный вид. — Только честно… Где твой отец работает?

Ах, вот оно что! Леха даже и не ответил, посмотрел вместо этого на школьную форму. Нет, так она и за три дня не высохнет. Разве что взять фен, он у матери в спальне, в шкафу лежит…

Леха пошел в спальню. Трушкин говорил, следуя по пятам:

— Сам посуди. Ты у нас без году неделя. Твоего папашу — так вообще никто не видел. До тебя от Кренделя все шарахались, как от зачумленного, а ты на него бросаешься так, что даже зубами готов грызть… — Леха при этих словах усмехнулся. — И еще ты базаришь про разные «Узи» и… и… как их…

— «Ремингтоны», — мрачно црдрказал Корольков. — Есть такая фирма. Между прочим, в твоем справочнике вычитал.

Трущкин задержал на секунду дыхание, наблюдая, как Леха взял в руки мамин фен — так настоящий стрелок берет пистолет. Фен и в самом деле напоминал какую-то крутую пушку.

— А время сейчас какое? — заговорил Славка вновь. — Страшное сейчас время! Троллейбусы, вон, на улицах подрываются. Крендель с дружками насмотрелся на Рэмбо, прямо отупел от этих фильмов, а тут ты говоришь, что у тебя отец…

Леха наставил фен на Славку — не специально, а просто так получилось.

— Говоришь, что отец… — растерянно повторил Трушкин и замолчал.

— Слушай, Славка, — насмешливо произнес Корольков. — Ерунда все это! Только не говори мне, что и ты поверил, будто у меня отец — крутой?

— Ты сказал — не крутой, — Трушкин покрутил головой. — Ты сказал иначе…

— Ну, что я сказал? — с улыбкой поинтересовался Леха, опуская фен.

Трушкин моментально вздохнул с облегчением.

— А кто тебя знает, Корольков, — глухо заговорил он. — А может, это и правда? Может, твой папаша — профи? Может, он где-то в Чечне сейчас, а раньше, к примеру, в Афгане парился?

Тут уж Леха не выдержал. Осел от хохота на родительскую кровать, даже ногами задрыгал. А все потому, что вспомнил, в каком виде его отец любил расхаживать по квартире — в трусах по колено и вылинявшей футболке.

— Все возможно, — Славка упрямо гнул свое. — Может, он Дудаева угрохал, папаша твой. Ты, вон, и сам недавно про Чечню и Таджикистан трепал?

Леха отсмеялся.

— Ну все, Славка, хватит.

Он вернулся в ванную, включил фен в розетку, которая была между туалетом и ванной, и щелкнул рычажком. Из фена вырвалась струя горячего воздуха. Леха принялся водить этой струей по школьной форме.

Худо-бедно, да подсохнет. Потом — утюгом, а затем останется зашить штаны по шву, это плевое дело…

— Славка, ты-то хоть скажи мне честно, — спросил Леха, перекрикивая шум фена, — ты сам не веришь во всю эту ерунду? Ну, что мой отец — киллер?

— Я — нет, — твердо ответил Славка. — Если честно. Но если все это на дурака Кренделя действует, как на кота — пять капель валерьянки, то… — Он внезапно тряхнул сжатым кулаком. — Нет, Леха, завтра ты в школу пойдешь, обязательно пойдешь! Мы с тобой — знаешь что? Мы с тобой прямо с завтрашнего дня эту историю, про папашу твоего — раскручивать будем! Понял? И, не дрейфь, раскрутим! — Славка вмазал кулаком по ладони.

Глаза Трушкина горели мечтательным огнем, и Леха вдруг почувствовал: ему вновь захотелось — ужасно, просто до коликов в животе, — захотелось отомстить всей компании, и особенно Кренделю.