Лемони Сникет - Кошмарная клиника

— Лента, — выговорила она, и Вайолет устало ей улыбнулась. Непослушными пальцами она подвязала кверху волосы, чтобы не мешали, потом снова прикрыла глаза и кивнула.

— Я знаю… это глупо, — проговорила она. — Но, кажется, помогло, Солнышко. Клаус, продолжай связывать… резиновые бинты. Солнышко… можешь ты открыть… банку с супом?

— Трин, — ответила Солнышко, что означало «Да, я уже открывала такую банку, чтобы расшифровать анаграммы».

— Отлично. — Теперь, когда волосы у Вайолет были завязаны лентой, пусть даже ненастоящей, голос ее окреп и звучал увереннее. — Нам нужна… пустая жестянка… как можно… скорее.

Пока члены Г.П.В. распевали свою жизнерадостную песню, Бодлеры трудились, не теряя ни минуты. Клаус вскрыл коробку с резиновыми бинтами и начал их связывать. Солнышко начала грызть верхушку банки с супом, а Вайолет подошла к раковине и поплескала себе на лицо, чтобы окончательно прийти в себя. К тому времени, когда волонтеры дошли до припева

у ног Клауса, свернувшись, точно змея, лежала длинная веревка из резиновых бинтов, Солнышко успела отгрызть верхнюю крышку суповой жестянки и вылить суп в раковину. Вайолет же с беспокойством уставилась на нижний край двери, из-под которой выползала тоненькая струйка дыма.

— Огонь добрался до коридора, — сказала она, и дети опять услышали рев, — и олафовский прихвостень тоже. У нас есть всего несколько минут.

— Веревка готова, — объявил Клаус. — Но как отвлечь толпу с помощью пустой жестянки?

— Теперь это не пустая жестянка, — объяснила Вайолет, — это уже поддельный динамик. Солнышко, сделай в донышке одну дырку.

— Пиетрисикамоллавиадельрехиотемексити, — отозвалась Солнышко, но все ж таки сделала, как просила Вайолет, — проткнула самым острым зубом дно жестянки.

— Теперь, — продолжала Вайолет, — поднесите ее к окну. Встаньте так, чтобы вас не было видно. Там должны думать, будто мой голос идет из динамика.

Клаус и Солнышко поднесли пустую жестянку из-под супа к окну, и Вайолет засунула в нее голову, как в маску. Она глубоко вздохнула, собирая все свое мужество, и заговорила. Голос ее, проходя через банку, звучал слабо и хрипло, как будто она говорила через фольгу, чего, собственно, Вайолет и добивалась.

— Внимание! — объявила Вайолет, опередив волонтеров, которые как раз собирались запеть куплет про ветеранов, заболевших корью. — Говорит Бэбс. Маттатиас ушел в отставку по личным причинам, я снова — Зав Человеческими Ресурсами. Убийцы и поджигатели Бодлеры замечены в недостроенном крыле больницы. Нам требуется помощь всех и каждого, чтобы наверняка не дать им сбежать. Прошу немедленно перейти туда. На этом все. Вайолет вытянула голову из жестянки и взглянула на брата с сестрой.

— Как вы думаете — сработает?

Солнышко открыла рот, чтобы ответить, но остановилась, услышав голос бородатого волонтера.

— Слыхали? — сказал он. — Преступники в недостроенной половине. Все туда!

— Может, кому-нибудь из нас лучше на всякий случай остаться тут и покараулить? — Бодлеры узнали голос Хэла.

Вайолет опять засунула голову в банку.

— Внимание! — объявила она. — Говорит Бэбс, Зав Человеческими Ресурсами. Ни один не должен оставаться у главного входа. Это опасно. Немедленно переходите к недостроенному крылу. На этом все.

— Так и вижу заголовок, — произнесла репортерша из «Дейли пунктилио»: — «Убийцы пойманы в недостроенной половине больницы хорошо организованными медиками-профессионалами». Дайте срок, это прочтут читатели!

В толпе раздались одобрительные возгласы, затихавшие по мере того, как толпа удалялась от входа.

— Сработало, — проговорила Вайолет. — Мы их провели. Мы не хуже Олафа научились дурачить людей.

— И маскироваться, — поддержал ее Клаус.

— Анаграммы, — добавила Солнышко.

— И лгать, — напомнила Вайолет, думая о Хэле и хозяине лавки «Последний Шанс», а также обо всех Поющих Волонтерах. — А вдруг мы действительно становимся злодеями?

— Не говори так, — остановил ее Клаус. — Мы не злодеи. Мы хорошие люди. Просто нам приходится пускаться на хитрости, чтобы уцелеть.

— И Олаф тоже пускается на хитрости, чтобы уцелеть, — возразила Вайолет.

— Другое, — вставила Солнышко.

— А может, и не другое, — с грустью проронила Вайолет, — может…

Ее прервал злобный рев, раздавшийся совсем рядом с дверью. Перекормленный олафовский приспешник добрался до кладовки и теперь дергал ручку двери своими неуклюжими ручищами.

— Обсудим это позже, — сказал Клаус. — Сейчас надо быстрее выбираться.

— По такой плоской резиновой веревке сползать невозможно, — сказала Вайолет. — С ее помощью мы спрыгнем.

— Прыг? — с сомнением произнесла Солнышко.

— Многие прыгали с большой высоты на длинных резиновых веревках для развлечения, — пояснила Вайолет. — Ну а мы проделаем это ради спасения своей жизни. Я привяжу резину к водопроводному крану узлом «язык дьявола», и мы по очереди будем выпрыгивать из окна. Резина будет нас поддергивать, не давая упасть на землю сразу, — сперва опустит, потом поддернет, затем опять опустит — и так несколько раз, и с каждым разом все более плавно. В конце концов каждый благополучно приземлится, а потом закинет резину вверх для следующего.

— Рискованно, — заметил Клаус. — Я не уверен, что хватит длины.

— Да, риск есть, — согласилась Вайолет, — но пожар хуже.

Олафовский сообщник бешено замолотил в дверь, и около замка образовалась большая щель. В нее начал просачиваться черный дым, как будто громадина вливал в нее чернила. Вайолет поспешно привязала веревку к крану и потянула за нее, чтобы проверить прочность.

— Я прыгну первая, — сообщила Вайолет. — Я это изобрела, мне и пробовать.

— Нет, — запротестовал Клаус. — По очереди не будем.

— Вместе, — подтвердила Солнышко.

— Никто здесь не останется, — твердо повторил Клаус. — На этот раз — нет. Или спасаемся все вместе, или ни один из нас.

— Но если никто не спасется, — опечаленно проговорила Вайолет, — тогда Бодлеров не останется вообще, и значит, Олаф победит.

Клаус полез в карман и достал листок бумаги. Он развернул его, и сестры увидели, что это страница номер тринадцать из сникетовского досье. Клаус показал на фотографию Бодлеров-родителей и фразу внизу. «Основываясь на фактах, обсуждаемых на странице девять, — прочел Клаус вслух, — эксперты подозревают, что во время пожара, скорее всего, уцелел один человек, однако местонахождение оставшегося в живых неизвестно». Мы тоже должны уцелеть, чтобы выяснить до конца, что произошло, и привлечь Олафа к суду.