Кэти Уэйланд - Архитектура сюжета [Как создать запоминающуюся историю] [litres]

1. Развязка начинается сразу после кульминации, это последняя сцена в книге.

2. В развязке необходимо закрыть все основные сюжетные линии, чтобы у читателей не осталось явных вопросов. При этом следует избегать и чрезмерной дотошности.

3. Развязка должна оставить у читателей ощущение, что жизнь героев продолжается. Даже в книге, не являющейся частью серии, необходимо намекнуть на то, что произойдет с героями после того, как читатель закроет книгу.

4. В развязке следует продемонстрировать читателям, как именно пройденные испытания повлияли на героя. Если в начале истории он был эгоистичным негодяем, то развязка должна показать, как он изменился.

5. Наконец, тональность развязки должна совпадать с общим настроением книги (веселое, романтичное, грустное и т. д.) и оставить у читателей чувство удовлетворения.

Работая над заключительными строками, вспомните все, о чем велась речь до них, и постарайтесь увенчать написанное такой развязкой, которая затронет и ум, и сердце.

…Концовка – последний шанс произвести впечатление на читателей, чтобы они взялись и за следующую вашу книгу. Хотите вызвать у них восторг или оставить недовольными?

Образцовые концовки встречаются редко, и далеко не все писатели справляются с задачей на отлично. Если вспомнить о том, сколько всего нужно учесть в финале и как много от него зависит, то вряд ли можно предположить, что все получится с первого раза. Или со второго, или даже с третьего. К тому времени, как мы напишем сто тысяч слов, так и тянет побыстрее состряпать кульминацию, дальше прилепить завершающую сцену и радостно напечатать «конец». Но едва ли такой подход придется читателям по душе.

Вот почему так часто снимают альтернативный финал. После предпремьерного просмотра фильма избранной аудиторией иногда выясняется, что первоначальная концовка почему-то работает не совсем так, как это задумывалось. И вроде бы фильм со всех точек зрения завершен, но режиссер создает новый финал в надежде, что он вызовет более сильный отклик у зрителей.

Писателям иногда приходится поступать точно так же.

Благодаря такой исключительно важной вещи, как планирование, я никогда не начинаю писать роман, не зная, чем хочу его завершить. (Я подробно разбирала этот вопрос в книге «Планирование романа: Наметьте путь к успеху» (Outlining You Novel: Map Your Way to Success), так что здесь не буду вдаваться в детали.) И все равно я почти всегда пишу три или четыре варианта финала, прежде чем остановлюсь на том, что мне действительно подходит. Истории – даже тщательно продуманные – развиваются по мере того, как мы их создаем. Выверенная до мелочей концовка, которую мы держали в уме, приступая к работе, возможно, окажется неподходящей к тому времени, как мы до нее доберемся. Так что же делать?

● Продумайте несколько вариантов финала. Несмотря на соблазн поскорее разделаться с рукописью, над которой вы так долго трудились, и с полным правом набрать долгожданное слово «конец», не сдавайтесь. Приготовьтесь к тому, что процесс не будет быстрым. Иногда может повезти, и подходящая концовка найдется сразу, но такое случается не всегда.

● Отставьте в сторону очевидные варианты. Подумайте о том, как альтернативный финал может повлиять на историю. Возможно, первой написанной вами концовки и достаточно, но вдруг небольшое изменение сделает ее более эффектной? Обязательно напишите несколько вариантов, даже если на ваш взгляд первый вполне подходит. Вас могут ожидать на удивление ценные открытия.

● Проведите тестовый прогон. Возьмите пример с кинематографистов и дайте рукопись одному-двум читателям. Не просите их обращать особое внимание на финал, но, когда они закончат чтение, поинтересуйтесь, какие эмоции и мысли вызвала концовка.

● Забудьте о финале до тех пор, пока не сможете судить непредвзято. К концу работы над книгой мы теряем объективность суждений. Уже сам факт, что роман написан , застилает глаза розовым туманом и не дает беспристрастно оценить работу. Разумным решением будет на некоторое время спрятать рукопись в шкаф и позволить себе немного дистанцироваться от текста. В дальнейшем, посмотрев на концовку свежим взглядом, вы увидите, чего в ней не хватает.

Во многих отношениях работа над финалом – самая приятная часть процесса. К этому времени уже собраны все элементы пазла, вы изучили своих персонажей вдоль и поперек, а пухлая стопка страниц доказывает, что вам это под силу. Так что наслаждайтесь! Если один финал не подошел, поиграйте с вариантами и воспользуйтесь возможностью провести чуть больше времени в созданном вами мире. И, занимаясь этим, возьмите на заметку следующие вопросы и предложения.

В экранизации сказки о Питере Пэне режиссера П. Дж. Хогана Венди называет истории, рассказанные ею потерянным мальчикам, «приключениями, в которых добро побеждает зло», на что капитан Крюк с усмешкой замечает: «Все они заканчиваются поцелуями».

Подобно Венди и потерянным мальчикам, миллионы людей погружаются в мир фантазий, чтобы найти там истории со счастливым концом. Мы радуемся, когда герой побеждает злодея. Аплодируем, когда торжествует истинная любовь. Ищем надежду и вдохновение в выдуманных примерах, где после, казалось бы, непреодолимых препятствий наступают мир и счастье. Несомненно, счастливый финал всегда приятен, он поднимает настроение и придает силы.

Но означает ли это, что все концовки обязательно должны быть счастливыми? А печальные истории с грустным концом – удел одиноких, психически ненормальных людей и мазохистов?

Мне не единожды задавали вопрос, почему я не пишу счастливых историй. Об этом спрашивали друзья, родственники, незнакомые люди и даже президент колледжа, в котором я преподаю. Даже моя жена однажды испортила чудесное свидание, перебив мои жалобы о том, как трудно добиться публикации книги, замечанием, что люди, в конце концов, любят читать о надеждах, красоте и чуде [46] David Harris Ebenbach, “Writing toward the light,” The Writer, декабрь 2010 г. .

Разве это мы делаем, когда пишем грустные истории? Разрушаем надежды, красоту и чудо? Или все-таки мы исследуем обратную сторону той же медали? Печалей в жизни не меньше, чем радостей. Не замечая этого, мы ограничиваем как свой личный жизненный опыт, так и способность правдиво об этом писать. Заканчивать каждую историю счастливым финалом нечестно по отношению и к себе, и к читателям. Как только произведение становится нечестным, оно теряет смысл.

«Написал бы что-нибудь радостное», – говорят мне люди, а я не понимаю. Такое радостное, как «Анна Каренина»? Как «Гроздья гнева»? Как «Уловка-22»… или «Гамлет»? [47] Aryn Kyle, “In defense of sad stories,” The Writer, июнь 2011 г.