Эдуард Вартаньян - История с географией, или Жизнь и приключения географических названий

Надо полагать, что этими именами мореходы древности обозначали какие-то неизвестные нам утесы, рифы и стремнины, грозно опасные для их утлых суденышек, а буйное воображение их олицетворило. Так или иначе, выражение Между Сциллой и Харибдойдожило до наших дней и имеет смысл: находиться в отчаянном положении, так как беда подстерегает одновременно с двух сторон.

Попутно. Как видите, уже древние мореходы знали о страшных водоворотах в Мессинском проливе. Но по их представлениям, губительное коловращение — «дело рук» грозных кровожадных чудовищ. Олицетворение сил природы было свойственно народам далеких времен. Нынешняя морская наука объясняет водовороты в Мессинском проливе довольно прозаично: они вызываются встречными течениями, образуемыми приливом и отливом, и не представляют опасности для мореплавания.

На(во) всю Ивановскую. Русская идиома, родившаяся в Москве. Самым высоким сооружением престольного града была колокольня Ивана Великого. Это стометровое чудо являлось главным украшением Ивановской площади Кремля. Шумная, многолюдная, она была средоточием административных учреждений, торговых сделок — источником слухов и новостей, местом оглашения государственных указов. С этой площади думные дьяки да площадные подьячии во всю силу легких, оглашенно доводили «до всеуслышания» царевы кличи. Возникшее выражение На (во) всю Ивановскую (кричать)прочно закрепилось в речи. Смысл его: очень громко, что есть мочи.

Попутно. Именно с этой площади 15 декабря 1699 года был оглашен и указ Петра I, предписывающий после 31 декабря 7208 года «от сотворения мира» считать 1 января началом 1700 года христианской эры.

На Шипке все спокойно. Шипка — горный перевал на Балканском полуострове, в Болгарии. Во время освободительной русско-турецкой войны 1877—1878 годов русские войска и болгарские ополченцы полгода ценою неимоверных усилий удерживали в своих руках этот важный стратегический пункт. Была зима, стояли сильные морозы, заносы мешали подвозить оружие, теплую одежду, пищу; солдаты погибали от голода, холода и болезней.

А в лживых реляциях командования изо дня в день фигурировала стереотипная фраза: «На Шипке все спокойно». Так и озаглавил известный художник-баталист В.В. Верещагин свою знаменитую трагическую картину-триптих из жизни армии.

С тех пор слова эти иронически употребляются как синоним мнимого благополучия, в то время как происходят события опасные и печальные.

Париж стоит обедни. Слова эти приписывают вождю гугенотов, королю Наварры Генриху Бурбонскому. Он произнес их, когда ему в 1593 году предстояло выбирать между короной Франции и верностью исповедуемой им религии. Париж готов был возвести Генриха на королевский престол, если тот отречется от протестантской веры и примет католическую. И вот тогда, бросив: Париж стоит обедни, гугенот заделался католиком, а король Наварры Генрих — королем Франции Генрихом IV.

Смысл словесного оборота предельно ясен: ради личной выгоды поступиться высокими принципами. С той поры крылатая фраза не раз использовалась в сходных ситуациях отступничества, когда речь шла о корыстной сделке с совестью.

Было ли в действительности произнесено это циничное изречение? Исследователи не нашли пока документального подтверждения. Но так ли это важно?

Содом и Гоморра. Согласно легенде, эти два города на берегу Мертвого моря, ославленные распущенностью нравов их жителей, были истреблены огненным дождем и землетрясением. Покарал их, естественно, всемогущий бог. Он, как повествует библия, пролил «на Содом и Гоморру дождем серу и огонь… с неба и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и (все) произрастания земли».

Видный пропагандист-антирелигиозник Емельян Ярославский по поводу приведенного мифа писал: «В основу этой сказки о гибели двух городов, описанной в библии, могло лечь представление пастушеского племени об извержении вулкана. Люди, не умея объяснить этого явления природы, воображали, что бог с неба кидает пламенем, и камнями, и серой, и расплавленной лавой». Все так. Ведь не зря говорят, что часто мифы — опоэтизированное отражение истории. Эти города по возрасту, видимо, древнее древнего Иерихона, действительно существовали, но оказались однажды жертвой сил природы. Археологические раскопки приносят тому все более свидетельств.

Но, впрочем, речь ведется о географических именах, ставших крылатыми, о топонимах, получивших образный, переносный смысл. К ним относятся Содом и Гоморра. Произнося эти слова, мы имеем в виду либо безнравственное сборище, крайнюю распущенность нравов, либо шум, гам, кавардак, бестолковщину и беспорядок.

«А ваш-то дом шинком стал… Кому поесть да попить — сюда! Кто празднословить мастер, плясать горазд — сюда! Цимбалы да пляски — содом и гоморра!» (Сухово-Кобылин. «Дело».)

…Вернемся на минутку к выражению: «Здесь Родос, здесь прыгай!» И сравним его с более поздней восточной фразеологической конструкцией «Хамадан далеко, а грядки близко» — так ответили в басне хвастуну, который уверял собеседников в том, что в Хамадане (город в Иране) он легко перепрыгивал через десять грядок.

Вот такая схожесть образов и мотивов, выводимое из них равноценное значение мы можем назвать фразеологической синонимией и утверждать, что распространяется она и на географические названия.

Древние Афины изобиловали совами — птицами, которые считались священными. Город на северо-востоке Англии Ньюкасл (Ньюкасл-Эпон-Тайн) был добытчиком угля. Земли города Кермана в Иране засевались тмином. Ну, а Тула наша была славна, помимо изделий оружейников, своими самоварами.

И вот топонимические поговорки-близнецы: Везти сов в Афины, Везти уголь в Ньюкасл, Везти тмин в Керман, Ехать в Тулу со своим самоваром. Все — с изрядным зарядом иронии, с одним и тем же смыслом. Не бери с собой, куда едешь, того, что там в изобилии, во множестве.

Из дальних странствий возвратясь…

Наше кругосветное путешествие подошло к концу. Немало исходили мы дорог, избороздили морей. Пора распрягать коней, глушить моторы самолетов, спускать паруса бригантин.

Мне хотелось, чтоб ближе стала вам летопись планеты, на которой живем, понятнее «Язык Земли», как назвал имена мест один русский ученый.

Наши топонимические экспедиции — всего лишь прикосновение к истории и тайнам небольшой части географических наименований.

Итак, автор ставит последнюю точку на последней странице рукописи. И прощается с тобой, юный друг. А может, уместнее сказать: «До свидания. До новых встреч на параллелях и меридианах нашей старушки-Земли»?