Питер Акройд - Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров

Проблема состояла в том, что у Вильгельма не было никакого соперника в королевстве с точки зрения власти. Он говорил о папе так же неуважительно, как и об архиепископе. Это было бесконечное противостояние между церковью и государством. Права священнослужителей и королевская власть иногда сталкивались. Указы папы иногда отличались от традиций королевства. Есть ли у короля право назначать епископов и аббатов? Может ли он забирать церковную собственность, если того пожелает? Может ли он отказать папскому легату во въезде в страну? Чем дальше, тем больше появлялось трудностей. Чисто технически архиепископ был вассалом короля, принесшим клятву верности, но одновременно он был и слугой папы. Иногда невозможно служить сразу двум господам, как позже показала карьера Томаса Бекета.

Вильгельм Руфус постоянно находился в движении, и с ним по стране двигался и его двор. Содержимое кладовых грузилось на телеги и перевозилось туда, куда ехал король; охотничьих собак привязывали и вели впереди; придворные ехали верхом. Весь этот кортеж сопровождался «прихлебателями» и проститутками. Шествие напоминало небольшую армию на марше и было таким же устрашающим, как войско. По пути придворные брали и воровали все, что им было нужно. Своими вымогательствами они опустошали маленькие городки и деревни. В этом проявлялась настоящая природа английской власти того времени. Она была основана на насилии и алчности.

Сам двор был объектом скандалов в другом смысле, поскольку ходили слухи, что ближайшие компаньоны короля были гомосексуалами. Это было далеко не ново в среде воинской элиты, и примером тому могут служить хотя бы спартанцы. Поэтому невозможно полностью приписать подобное поведение только характеру нормандцев. Вильгельм так и не женился, не имел законных детей; похоже на то, что он действительно практиковал гомосексуальные связи. Он был окружен теми, кого хронисты называли «женоподобными», — мужчинами, держащимися жеманно и одетыми в экстравагантные костюмы. Они, как женщины, носили длинные волосы, ниспадающие локонами, которые могли завивать с помощью раскаленных щипцов; лампы при дворе на ночь тушили, якобы чтобы «противоестественный грех» мог совершаться под покровом темноты.

Вильгельм II умер в 1100 году так же стремительно и неожиданно, как и жил. Есть история о том, что в ночь перед смертью ему приснился сон, в котором к нему присосались пиявки; его кровь текла повсюду и окрасила небо, превратив день в ночь. Король проснулся в ужасе и прочитал молитву Деве Марии; потом он приказал принести в комнату свет. Про его последнюю земную ночь есть и еще одна история. Согласно рассказу монаха из Глостерского аббатства, у того было нечто вроде сна или видения. Во сне монаха король бросился на распятие и вцепился зубами в руку Христа, но Христос пнул его ногой и оставил лежать на земле. Это был яркий образ, но не настолько, чтобы внушить благоговейный страх Вильгельму Руфусу. Рассказывали, что он только посмеялся и велел дать монаху сто шиллингов.

В другом источнике говорится, что аббат Глостера сообщил о видении, посетившем монаха, в письме к королю. Реакция Вильгельма была достаточно интересной. «Неужели он думает, что я поведу себя как англичане, — предположил король, — которые откладывают свои поездки и дела из-за храпа и снов какой-нибудь старушки?» Англичане действительно были известны своей верой в потусторонние силы, а также почтительностью к старшим. Вильгельм с внутренне присущим ему презрением к таким вещам вполне мог сделать подобное замечание.

В тот день 2 августа 1100 года он решил отправиться на охоту в Нью-Форест — один из огромных кусков земли, отданных во владение королю. Во время сборов на охоту кузнец преподнес королю шесть стрел; Вильгельм взял две из них, а четыре отдал своему компаньону по имени Уолтер Тайрел. Он сел перекусить перед отьездом и выпил больше, чем следовало. Затем они с Тайрелом отправились на охоту и оторвались от свиты, чтобы выстрелить в оленя, которого гнали перед ними. Король стрелял первым и ранил животное. Уолтер Тайрел прицелился во второго оленя и случайно ударил короля в грудь. Вильгельм наклонился вперед и упал на стрелу. Тайрел в паническом страхе бежал с места гибели короля.

Это общепринятая версия смерти Вильгельма II. Нет никаких причин не доверять ей. Кажется, ни один из хронистов не сомневался в том, что смерть была случайной. На охоте бывают несчастные случаи. Многие из великих исторических событий были простыми совпадениями. Но смерть короля вызывает подозрения. В охоте участвовал его младший брат Генрих. Мог ли он надеяться получить трон? Или не мог ли какой-то иностранный двор приложить к несчастному случаю свою руку, использовав нормандца как соучастника? Или, может быть, это был какой-то личный враг короля, воспользовавшийся тем, что король был в лесу? Как говорили древние философы, истина лежит на дне колодца.

Есть и еще одна, более добрая история о смерти Вильгельма. Говорили, что в агонии он потребовал Святые дары. В лесу не было ни священника, ни освященного хлеба. Поэтому один из охотников вкладывал в рот короля лесные травы и цветы в качестве естественной святыни.

Смерть Вильгельма произвела сильное впечатление на его современников. Об этом говорит уже то, что его гибель — единственное событие его царствования, оставшееся в памяти англичан. Он пришел и ушел как вспышка молнии. Он вел себя как король, использовал королевство для достижения своих целей и пытался расширить его границы, чтобы показать свою власть. В те времена своекорыстной жестокости Вильгельм достиг очень немногого, возможно, достаточно было уже того, что он сохранил страну единой, даже если это и было единство в страдании.

Его истекающее кровью тело положили на запряженную лошадью повозку и повезли в Вестминстер, где каноники Олд-Минстера взяли на себя ответственность за погребение. Говорили, что тело напоминало дикого кабана, заколотого охотником. Вильгельм Руфус был похоронен под основанием башни без особой парадности и без скорби. Через несколько лет башня над его могилой рухнула. Черный столб, известный как Камень Руфуса, обозначает место его падения в Нью-Форест. Он стоит и по сей день.

Некоторые из построек Вильгельма также пережили его. Он закончил Белую башню Тауэра и построил Вестминстер-Холл, используя по большей части рабский труд людей, стонущих от взысканий. Он отстроил Лондонский мост, но этот мост весь был омыт кровью. Вестминстер-Холл, хотя и в несколько измененном виде, дошел до наших дней как самый подходящий символ могущества Вильгельма. Это темное и унылое здание с толстыми стенами и колоннами невообразимо огромно для людей того времени. Но для Вильгельма оно не было достаточно просторно. Когда строение было закончено, король заявил, что оно и вполовину не так великолепно, как он задумывал. «Оно достаточно велико, — сказал он, — чтобы быть одной из моих спален». Вслушайтесь в неукротимое высокомерие нормандских королей Англии.