Питер Акройд - Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров

— Нет, — ответил он, — ибо не знаю, куда мне поместить это питье.

Палач перетянул кишки веревкой, чтобы, как сказал его современник, «ветер сердца никуда не делся», затем бросил их в огонь. Один из стоящих вокруг зевак крикнул, насмехаясь:

— Давай, ищи себе хозяина, который может тебя спасти!

— Я умираю, выполняя долг перед своим сюзереном — благородным королем Ричардом! — воскликнул в ответ Блаунт.

И палач отрубил ему голову.

Как бы то ни было, суровость наказания не остановила других бунтарей. Осенью 1401 года была предпринята попытка убить Генриха с помощью «дьявольской машины» с отравленными шипами, подложенной ему в постель. План сработал нисколько не лучше, чем попытка другого убийцы смазать его седло смертельным ядом, но теперь Генрих был предупрежден о том, что против него идет опасная игра.

Были протесты и другого рода. Несмотря на свои обещания не повышать налоги, вскоре король был вынужден нарушить слово. Во время заседания парламента в 1401 году лорд — главный судья сообщил, что сокровищница свергнутого короля, если таковая вообще была, бесследно растворилась в воздухе. Реальная стоимость защиты королевства и управления им повысилась до такой степени, что король уже и так был в долгах. В конце концов палата общин удовлетворила его запрос на сбор налогов, но взамен подала различные петиции и жалобы; только после их удовлетворения Генрих смог получить одобрение общин на необходимые ему налоги. Так действовали все парламенты во время царствования Генриха IV. Он получал деньги только после того, как удовлетворял требования палаты общин. В этом смысле сильным королем он не был. Как бы то ни было, парламент 1399 года, созванный и действующий незаконно, фактически санкционировал коронацию нового правителя. Почему бы ему теперь не пытаться урезать власть этого монарха?

Летом 1403 года его бывшие союзники — семья Перси — восстали против Генриха. Они присоединились к уэльскому принцу Оуайну Глендуру, который официально бросил вызов английскому королю. Генри Перси, граф Нортумберленд, и его сын Горячая Шпора должны были защищать север от нападений шотландцев. Одними из первых поддержав вторжение Генриха, они надеялись насладиться плодами победы. Но, к их удивлению и тревоге, оказалось, что они должны обеспечивать защиту северных земель без соответствующей помощи со стороны Генриха. В парламенте ходили слухи, что семейство Перси получило 60 000 фунтов стерлингов от короля. Сами Перси это отрицали, заявляя, что получили только 20 000. Куда делись остальные деньги?

В конце 1402 года Горячая Шпора прибыл в Вестминстер и потребовал деньги в присутствии короля. В результате произошло ожесточенное столкновение. Один хронист утверждает, что король ударил Горячую Шпору по лицу, тогда как другой заявляет, что король обнажил против него кинжал. Что бы ни произошло в действительности, их союз прекратил свое существование. У семьи Перси была и еще одна претензия к королю, которую можно было бы теоретически посчитать более серьезной, но на практике она была просто удобным оправданием их бунта. Они обвинили Генриха в нарушении клятвы. Во время первой высадки в Йоркшире он обещал им, что не желает завладеть троном. В последующие недели стало ясно, что это вовсе не так. Но с самого начала они должны были быть по крайней мере осведомлены о возможности свержения Ричарда.

Летом 1403 года Горячая Шпора собрал армию в Честере и заявил, что король Ричард все еще жив. Это был привычный лозунг для всех, кто выступал против короля. Оуайн Глендур должен был выступить из Уэльса, а Генри Перси сосредоточил свои силы на севере. Король отреагировал быстро и эффективно. Он послал армию в Шрусбери, город, который повстанцы собирались призвать к содействию. Когда Горячая Шпора прибыл туда, ворота перед ним захлопнулись. Пока он медлил возле стен города, подошла королевская армия. Войска противников встретились на Берик-филд в трех километрах от Шрусбери. У Горячей Шпоры была тысяча лучников, и он разместил их на гребне холма, откуда они могли видеть приближение людей короля. Генрих предпринял предосторожности, попросив двух своих наиболее значительных сторонников надеть его одежды, поскольку хорошо знал, что настоящей мишенью для Горячей Шпоры является именно он; если бы на поле боя оказалось три Генриха, это могло бы запутать противника.

Люди короля двинулись по склону и были встречены градом стрел, выпущенных чеширскими лучниками. Небо потемнело, и кровавая бойня началась. По словам одного хрониста, люди короля падали «словно осенние листья после того, как ударит первый мороз». После гибели одного из королевских командиров, графа Стаффорда, наступление передового отряда захлебнулось, и люди начали отступать. Чтобы избежать жестокого и кровавого поражения, Генриху нужно было действовать правильно. Поэтому он отдал приказ наступать основным силам и сам бросился в атаку.

«Это была такая резня, — писал один хронист, — какой в Англии очень давно не видели». Казалось, что королевские солдаты берут верх, и Горячая Шпора поставил все на то, чтобы напасть на короля. Генрих отступил, а Горячая Шпора и его сторонники растерялись в суматохе схватки. Стоило им только начать действовать неуверенно, и их сразили. Горячая Шпора оказался среди мертвых. Сын короля Генрих получил рану в голову, но он выжил и был среди победителей, празднующих триумф короля. Казалось, Генрих IV действительно помазан самим Господом.

Два года спустя после битвы на Берик-филд на севере вспыхнуло еще одно восстание. Архиепископ Йоркский Ричард Скроуп поднялся против королевского правительства и выпустил манифест — иначе говоря, список жалоб, — из которого можно было сделать вывод, что Генрих собирает слишком много налогов и такая ноша становится неподъемной для его подданных, как светских, так и духовных.

Это восстание не имело успеха, в течение нескольких дней сторонники архиепископа либо покинули его, либо были заключены в тюрьму. Граф Нортумберленд, переживший поражение своего сына в битве около Шрусбери, снова оказался замешан в восстании и бежал в Шотландию. Сам Скроуп был схвачен и обезглавлен, поскольку Генрих предпринял грубую и жестокую попытку перебить всю оппозицию. Убийство архиепископа считалось святотатством, напрашивались сравнения с убийством Томаса Бекета в XIII веке. Генрих IV по большей части избежал публичного осуждения, павшего на Генриха II, но его личная репутация в значительной степени пострадала. К шаткому положению его трона добавилось пятно кощунства.

Смерть архиепископа тяжелым грузом легла на совесть короля. В полдень 8 июня 1405 года — день казни Ричарда Скроупа — король ехал на лошади, когда почувствовал, что его толкнула какая-то сила, настолько мощная, что «ему показалось: он действительно ощутил удар». Этой ночью у него были кошмары, в которых он кричал: «Предатели! Предатели! Вы обрушили на меня огонь!» Когда приближенные вбежали в спальню, Генрих пожаловался, что у него вся кожа горит. Именно в это время король заболел таинственной болезнью, которая, согласно слухам, была проказой. Если учесть, что болезнь без следа прошла несколько лет спустя, вряд ли этот диагноз был верен. Куда более вероятно, что Генрих заразился сифилисом. Молодым человеком он участвовал в Крестовом походе в Святую землю, а крестоносцы были известны тем, что заносили в Европу венерические заболевания.