Ирина Звегинцева - Кинематограф Австралии и Новой Зеландии

Режиссер мягко и ненавязчиво показывал австралийское общество таким, каким оно было в начале 1970-х гг., постепенно раскрывая характеры своих персонажей и ту неразрывную связь, что существует между моральным состоянием личности и состоянием общества.

Премия за лучший австралийский фильм года и благоприятный прием на международных кинофестивалях в Сан-Франциско и Западном Берлине позволили Бирсфорду стать одним из самых известных за рубежом австралийских кинематографистов. И лишь завоевав славу успешного режиссера, Бирсфорд решается попробовать себя в других жанрах. Для него наступило время поисков. Драмы «Становление» (1977) о нравах, царящих в школе для девочек начала века, и «Подростковый блюз» (1981) о проблемах взросления детей, триллер «Денежные воротилы» (1978) открыли зрителям Бирсфорда-психолога, а ленты «Голубой плавник» (1978) и «Крепость» (1981) доказали, что ему не чужд интерес и к приключенческим лентам.

Из этого списка картин особо стоит выделить ленту «Становление», историю девушки из низов, волей случая попавшей в школу для детей из привилегированных семей и так и не сумевшей войти в мир своих богатых подруг. Героине предстояло пережить горькое разочарование и крах юношеских иллюзий, прежде чем обрести мудрость и понимание истинных ценностей жизни. Рассказ о закомплексованном и робком подростке стал для Бирсфорда прекрасным поводом еще раз показать жестокость верхов и высмеять фальшивую викторианскую чопорность и пуританские нравы, царящие в школе, где воспитанниц оценивают не по их талантам и человеческим качествам, а лишь по классовой принадлежности.

Серьезный успех режиссеру принесла картина «Клуб» (1980), едкая политическая сатира на «высшее» общество, членов закрытого клуба, чьи деньги и связи оказываются решающими даже в спорте, где, казалось бы, должен торжествовать принцип «голов, очков, секунд». Бирсфорд, не понаслышке знакомый с английскими нравами (более десяти лет своей жизни он провел на британских островах), не стеснялся признаться в том, что испытывает мало почтения к метрополии, и об этом более чем красноречиво свидетельствует его фильм «Нарушитель Морант» (1980). История трех австралийских офицеров, обвиненных в жестоком обращении с военнопленными, отданных под военный трибунал, приговоривший их к расстрелу – прежде всего открытый протест против британской короны, чьей властью тысячи австралийских парней в разные годы были отправлены на фронты, сначала – Первой, потом – Второй мировой войны и, наконец, были задействованы в военных операциях американцев в Корее и Вьетнаме, где бесславно погибали во имя абсолютно чуждых им интересов. Антивоенная и антибританская направленность ленты не вызывала сомнений, и критики не случайно проводили параллель между «Нарушителем Морантом» и такими знаменитыми пацифистскими лентами, как «Тропами славы» Стенли Кубрика и «За короля и отечество» Джозефа Лоузи. Абсурд войны, нелепость поступающих «сверху» приказов и, наконец, бессмысленная смерть – к такому итогу приходят герои ленты, которых высшее командование выбрало в качестве «козлов отпущения», посчитав, что гибель трех австралийцев прикроет их собственные грехи и ошибки. В контексте переоценки австралийского участия в мировых войнах, процессе, который начался на Зеленом континенте в 1970-е гг., в атмосфере нарастающих требований отказа страны от участия в военных авантюрах и подчинения чужим интересам, фильм Бирсфорда воспринимался, как крайне актуальный и патриотический.

Австралийские кинематографисты, наконец, перестают воспринимать свои работы, как робкие, ученические этюды. Комплекс «неполноценности» постепенно изживается. Сравнивая отечественные картины с зарубежными, и критики, и зрители, все чаще приходили к выводу, что новые ленты, созданные на Зеленом континенте, ни в чем не уступают заморским аналогам.

Австралийские режиссеры обращались к реалиям жизни, где было немало серьезных и нерешенных проблем, прежде всего в социальной и политической сферах. Так, по общей мрачной тональности, оказалась весьма близка к фильму Теда Котчеффа «Глушь» картина Кена Хеннема «Слишком далеко до воскресения» (1975), своеобразное социологическое исследование, такой распространенной «болезни» общества, как жажда денег любой ценой, в том числе даже ценой смерти окружающих. «Слишком далеко до воскресения» – один из немногих фильмов, где была правдиво и без прикрас показана повседневная жизнь стригалей овец, по роду своей деятельности вынужденных жить небольшими группами вдали от городов и цивилизации. В чем-то этот фильм напоминает американские картины о золотоискателях, освоителях земель Нового Света. Но в отличие от большинства авторов заокеанских фильмов, Кен Хеннем не видит особого героизма и благородства в жизни людей, о которых рассказывает. Их психология и мироощущение предельно примитивны, потребности сведены к минимуму, а мечты не простираются дальше пачки денег. Герои ленты – жители богом забытых уголков, где давно уже перестали действовать законы и нормальные человеческие взаимоотношения. Остались лишь чувство зависти друг к другу, озлобление, неудовлетворенность и острая конкуренция, постепенно становящаяся единственным содержанием и смыслом унылой, однообразной и безысходной жизни. В этом фильме, пожалуй, ярче всего воплотилось то, что специалисты, занимающиеся вопросами киноискусства, связывают с понятием «австралийского кино»: высокий профессионализм, сюжет из жизни нации, неторопливый ритм, доминирование психологического и бытового планов. И сквозная тема Австралии, как страны на краю света, тема, которая раскрывается то в зримой реальности (огромные расстояния, безбрежные горизонты, растрескавшаяся иссушенная земля, красноватая пыль, въедающаяся в одежду и кожу героев, и, конечно же, кенгуру – и как типичное для пятого континента животное и как символ Зеленого континента), то в целом ряде ассоциаций и метафор, – страна, обойденная цивилизацией, страна без истории и традиций.

Тему человеческого одиночества, разочарования и крушения надежд, Хеннем продолжил и в другой своей картине «История Доун Фрейзер» (1978), где в соавторстве со сценаристом Джо Кевиллом попытался воссоздать на экране подлинную историю жизни знаменитой австралийской чемпионки по плаванию Доун Фрейзер. В работе над лентой приняла участие и сама спортсменка, что придало фильму ценность подлинного документа. Раскрыть характер героини, мотивы ее поступков – в этом видели свою задачу авторы, и в том, что это в полной мере удалось – немалая заслуга исполнительницы главной роли Броунвин Мак-Пейн. В самом начале картины на экране пройдут кадры хроники и документальных фильмов, где улыбающаяся Фрейзер принимает очередную награду, стоит на пьедестале почета, раздает поклонникам автографы… Как далеки эти лучезарные сцены от сегодняшних будней разносчицы бакалейных товаров! Как не похоже ее нынешнее монотонное существование на прошлую жизнь знаменитости! До секунды рассчитанное время, заполненное тренировками, соревнованиями, переездами из страны в страну, встречами, стремительный ритм, когда нет возможности оглянуться назад, задуматься. Зато теперь, времени, которого так недоставало прежде, у Доун в избытке, наконец, она может позволить себе восстановить в памяти всю свою жизнь. Воспоминания девушки, оживающие на экране, отчетливо делятся на две неравноценные части – «до» и «после». «До» – это время побед и свершений, оно начинается с того момента, когда на нее, длинную и нескладную девчонку с рабочих окраин, все свободное время проводящую в бассейне, обратил внимание тренер по плаванию, интуитивно угадавший в несуразном закомплексованном подростке будущую чемпионку. И здесь развенчивается первая легенда, придуманная журналистами о Доун, мол, она была просто удачливее и везучее других. Нет, за ее спортивными победами стоял не случай, не везение, а труд и упорные многочасовые, выматывающие все силы тренировки. Именно в это время формируется и ее характер – своевольный и упрямый, с одной стороны, позволивший ей достичь вершин славы, с другой – предопределивший ее нелегкую судьбу. Упорная и честолюбивая, не желающая никогда и никому ни в чем уступать, решительная, доверчивая и непосредственная – такой она и запомнится.