Ольга Ушакова - Великие писатели. Справочник школьника

Он написал для детей стихи «Иван Иваныч Самовар», «Иван Топорышкин», «Игра», «Весёлые чижи», «Врун», «Из дома вышел человек», «Удивительная кошка», «Что это было», рассказы «Во-первых и во-вторых», «Сказка» и др. Хармс сделал вольный перевод с немецкого стихотворения Вильгельма Буша «Плих и Плюх».

Стихи Хармса любят до сих пор, по некоторым из них сделаны театральные постановки и весёлые мультфильмы, например «Весёлый старичок»:

Поэт создавал считалки, дразнилки, потешки, скороговорки, однако зарабатывал мало. Ради денег отказаться от «творчества и чудачества» он не мог. «Жизнь, как подарок, должна быть бескорыстной», — говорил он.

В 1928–1931 гг. вышло свыше 10 книг для детей. В 30-е годы «яростный гнев» критиков обрушился на творчество Хармса и его друзей, как на «поэзию классового врага». В 1931 г. по ложному доносу была арестована группа сотрудников «Ежа». Хармс находился среди них; его выслали в Курск, в 1932 г. он вернулся в Ленинград, однако печатать его перестали. «Нам нечего есть, мы страшно голодаем», — записал Хармс в середине 1937 г.

В 1938 г. журнал «Чиж» снова стал выходить, но Хармса не покидало ощущение надвигающейся беды. Началась война, и первые бомбы, сброшенные на Ленинград, попали в соседний дом — взрывная волна разрушила квартиру Хармса. Но его там уже не было: его арестовали раньше — в августе 1941 г., и всех арестованных срочно вывезли из Ленинграда, отложив все разбирательства на потом. В феврале 1942 г. писатель умер в больнице новосибирской тюрьмы.

Александр Галич посвятил памяти «замечательного человека, Даниила Ивановича Ювачёва, придумавшего себе странный псевдоним — Даниил Хармс, писавшего прекрасные стихи и прозу…» свою знаменитую «Легенду о табаке»; она начинается пророческими стихами Хармса:

— русская писательница. Чарская родилась на Кавказе в состоятельной семье. Она рано лишилась матери и всю свою любовь перенесла на отца. Девочка ни в чём не знала отказа, росла храброй дикаркой. Лес, лодка, верховая езда — всегда был самый любимый её отдых.

Радостное детство кончилось, когда в доме появилась мачеха: девочка, горячо любившая отца, не могла этого пережить и убежала из дома. Чтобы снять домашний конфликт, будущую писательницу отвезли в Петербург и определили в закрытое учебное заведение — Павловский институт. Там она провела 7 лет. Выпускницы Института благородных девиц знали французский, немецкий или английский, музицировали, немного разбирались в медицине, в любом обществе были эталоном воспитания и хорошего тона. Многие из них в Первую мировую войну ушли на фронт сёстрами милосердия.

После сдачи экзаменов в институте лучших везли во дворец для получения медалей из рук государыни Марии Фёдоровны, под попечительством которой находился Павловский институт. Среди его воспитанниц была и Лидия Алексеевна Чурилова, вскоре получившая известность как Лидия Чарская.

После окончания института она решила не возвращаться к семье, т. к. давно чувствовала «самое непонятное» и сильное влечение к сцене, к театру. Недавняя институтка подала прошение, выдержала конкурс и поступила на Драматические курсы при Императорском театральном училище. По окончании курсов её единственную приняли в Александринский театр. Под именем Л. Чарская она работала в этом театре с 1898 по 1924 г.

Знаменитой актрисы из Чарской не вышло — главным делом её жизни стала литература. С начала XX в., из номера в номер, журнал «Задушевное слово» печатал повести, рассказы и стихи Чарской. Мелодраматические сюжеты быстро завоевали сердца юных читательниц. Примерно за 15 лет она написала около 80 книг.

Самая любимая тема Чарской — институт, жизнь и взаимоотношения институтских затворниц. Огромной популярностью пользовались повести «Княжна Джаваха», «Люда Власовская», «Записки институтки» и др. Она известна как автор исторических повестей «Паж цесаревны», «Грозная дружина», «Смелая женщина» (о героине Отечественной войны 1812 г. кавалерист-девице Н. А. Дуровой), «Газават» (о борьбе Чечни и Дагестана за национальную независимость под водительством Шамиля).

Традиционная для русской литературы тема Кавказа привлекала и Чарскую. Экзотика и красота природы, законы кавказской чести, гостеприимство, сложность межнациональных отношений — всё это нашло место в её книгах. В них она стремилась вызвать добрые чувства у юных читателей, «поддержать их интерес к окружающему, будить любовь к добру и истине, сострадание к бедным, священное пламя любви к родине».

Чарская написала более 200 стихов. В 1910 г. вышла книга стихов «Весёлая дюжина», посвящённая маленькому сыну.

После 1917 г. Чарскую не печатали, книги её были изъяты из библиотек и читален. Читать её запрещали: считалось, что её «слезливые» романы не могут научить детей ничему хорошему, хотя книги её тайно читали. Ещё недавно знаменитая писательница была обречена на одинокое и голодное существование. Как-то, благодаря за помощь знаменитую актрису Е. П. Корчагину-Александровскую, Чарская написала ей: «Больная, неодетая, без обуви, я не могу даже лично поблагодарить Вас, мою родную».

Однажды с Чарской произошла история, достойная её романов. Она шла по Смоленскому кладбищу и, увидев у одной из могил стайку девочек лет тринадцати-четырнадцати, подошла к ним. Они разговорились. Узнав, что все 7 девочек учатся в одной школе на Пороховых, очень дружат и всё стараются делать вместе, опальная писательница спросила, знают ли они книги Чарской? «Да, конечно, знаем и любим!» — «Чарская — это я», — сказала Лидия Алексеевна и пригласила девочек к себе.

С тех пор они подружились — старая одинокая писательница и 7 девочек. Подружки постоянно приезжали к Чарской, помогали ей по хозяйству: носили дрова, воду, мыли полы, ходили в магазины. А потом все вместе пили чай, беседовали.

Чарская умерла в Ленинграде, в 1937 г. Перед смертью писательница подарила девочкам свои рукописи. Одну рукопись сожгли в холодную блокадную зиму; что стало с остальными — неизвестно.

Произведения Чарской любили не только юные читательницы, например, автор «Республики Шкид» Л. Пантелеев никогда не отрекался от своего детского увлечения: «А я свидетельствую: любил, люблю, благодарен за всё, что она мне дала как человеку и, следовательно, как писателю тоже».