Линн Понтон - Сексуальная жизнь подростков. Открытие тайного мира взрослеющих мальчиков и девочек

— Не знаю.

— Вам все равно, что он чувствует?

— Конечно, не все равно. Я попрошу его поговорить с моим адвокатом, и он поймет всю стратегию того, как обойтись с этим.

— Я говорю с вами не о статье в газете, Боб. Я говорю о том, как ваш сын во время работы в конторе увидел ваши действия и что он теперь чувствует в связи с этим.

До сих пор Мария сидела тихо.

— Боб, Дерек сказал мне, что ему было стыдно, как ты обращаешься с женщинами. Ему было больно смотреть на тебя. Поэтому он уволился. Джек не был единственной причиной его ухода.

Боб молчал.

— Мария, — спросила я, — вы с Бобом говорили об этом до нынешнего вечера?

— Я пыталась, но Боб не слушал.

— Ты пыталась? — голос Боба звучал недоверчиво.

— Да, я пыталась, но я тоже была слаба. Боб, когда я увидела эту газету вчера утром, то подумала, что, возможно, могла бы предотвратить это, если бы я более честно поговорила с тобой о том, что рассказал Дерек, а также о том, как я сама ощущаю это. Я не сделала так. Я испугалась.

— Испугалась чего? — Боб выглядел искренне смущенным.

— Мария, — сказала я, — признать ошибки и изменить поведение трудно.

— Знаете, как только я увидела статью, я расстроилась из-за Боба, но и обрадовалась тоже, — ее пристальный взгляд переместился с меня на мужа. — Надеюсь, что это приведет к изменениям.

Мы некоторое время помолчали. Наконец, я снова вернулась к их сыну.

— Как вы думаете, мы можем помочь Дереку в этом случае?

— Он не ходит в школу, — сказал Боб. — Ему надо ходить в школу.

— Какие идеи насчет помощи ему в этом?

— Помощи ему? Мы просто скажем ему идти, и все.

— Я не думаю, что это подействует, Боб, — заговорила Мария. — Ты не можешь сделать этого, и я не собираюсь. Может быть, он пойдет, если мы вместе поговорим с ним, скажем, что понимаем, насколько ему трудно. Это может помочь.

Боб кивнул.

— Боб, согласны ли вы с тем, что рассказала Мария о своих чувствах и чувствах вашего сына?

— Не знаю.

— Но вы слушали ее, правда?

— Да.

— Сейчас вам очень важно слушать. Даже если вы чувствуете, что на вас нападают, все равно важно выслушивать жену и сына.

Он снова кивнул.

На следующей неделе Дерек вернулся в школу. Мы с ним встречались несколько недель. И еще я дважды встречалась с Бобом, Марией и Дереком. Эти сеансы были трудными для всех. Боб или отключался, ни о чем не разговаривая, или рвался вперед, не обращая внимания на то, что говорили другие. Иногда, когда все были против него, он слушал. В отличие от него Мария продолжала высказывать свое мнение, начиная таким образом собственное излечение.

Однажды во время индивидуального сеанса Дерек сказал:

— Я думал, что папа изменится в тот же день, когда увидит статью в газете. Ничего подобного, только не мой папа.

— Когда, по твоему мнению, дело сдвинулось с места?

— Когда мама взялась за него. Она сказала, что знает, как чувствуют себя женщины в его конторе, потому что она все время точно так же чувствует себя. Потом она вышла. Папа был в шоке. Как будто его уронили лицом на пол, но потом он отошел. Теперь он обращается с ней иначе, вроде бы побаивается ее.

— На что это похоже для тебя?

— Я думаю, что он просто видит все так: ты или наверху, или внизу, третьего не дано. Вроде он считает так, когда унижает женщин на работе.

Дерек никогда не рассказывал о том, что заставило его уволиться из конторы отца. Я воспользовалась возможностью спросить его.

— Его секретарь Целия действительно лояльна к нему. Ей нравится мой папа. Они проработали с ним шесть лет до тех пор, пока Джек не стал компаньоном папы. Однажды отца не было в конторе, и Джек непристойно обращался со всеми женщинами, кричал на них в присутствии остальных работников. «В этой компании женщины дерьмо! Вы безмозглые. Я ни за что не поверю, что женщины могут делать эту работу». Так что две самые молодые женщины, наверное, лет девятнадцати или двадцати, действительно заплакали. Доктор Понтон, все видели это, вся контора, как Джек с двумя другими парнями ухмыляются, и никто ничего не сделал. Целия работала со мной. Она встала, вышла и сказала: «Прекрати это, Джек». Он что-то орал ей, когда вошел папа. Папа увидел плачущих женщин, быстро поговорил с Джеком, а затем завопил на Целию, чтобы она вернулась в кабинет «на свое место». Потом он сказал плачущим женщинам: «Давайте будем прекрасными леди, какими я вас знаю, а в следующий раз постарайтесь работать лучше, ладно? Потому что если вы все не сможете освоить эту работу, вам придется заняться позорной для всех женщин работой официанток в платье без верха». Это было ужасно. Он, наверное, считал, что сказал что-то смешное.

— Как ты чувствовал себя, Дерек?

— Я смотрел. Я следил за всем.

— Что, по-твоему, могло произойти, когда вошел твой отец?

— Я думал, что все будет иначе. Хотя когда я увидел, как он ведет себя дома, я не захотел быть его сыном. Я не хотел быть самим собой.

— Тебе было очень тяжело следить за своим отцом, Дерек. Похоже на то, что тебе в каком-то смысле трудно отделить себя от него.

Он кивнул.

— Да, и не только тогда. Сейчас тоже. Теперь, когда я бываю с девочками, то чувствую, будто я — это он. Как будто я какое-то чудище, а они боятся меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Я всегда думаю, что они боятся меня. Я не очень хорошо себя чувствую с девочками. Какая-нибудь мелочь, и я уже выпадаю.

— У тебя всегда так было с девочками?

— Нет! Я имею в виду, у меня не было большого опыта, но я обычно не беспокоился, что стану тупым, как задница.

— Кажется, ты боишься стать таким, как твой отец.

— Я знаю, что не такой, как мой отец, но, похоже, могу стать таким.

В молодости, как и в зрелости, приходится делать моральный выбор. Дерек был не единственным, чей отец обвинялся в сексуальных домогательствах. Он был единственным, который видел поведение своего отца. Другие отрицали или преуменьшали: « Мой отец не мог бы сделать это... Они лгут... ». Но Дерек не только увидел это, он сделал моральный выбор, противостоящий домогательствам. Он был думающим молодым человеком, очень беспокоился о других, включая своего отца, и я восхищаюсь тем, как он сделал свой выбор. Однако его сексуальность сильно пострадала. Дерек боялся стать похожим на своего отца, и из-за своего беспокойства стал очень подавленным. Ему было легче вообще держаться в стороне от девочек. К несчастью, нам с Дереком удалось поработать только два месяца. Я опасаюсь, что этого недостаточно для преодоления того, с чем он борется. Я даже не вполне уверена, насколько черты его личности переплетены с чертами отца и как это скажется на его сексуальности. Бывают ли у Дерека фантазии со злоупотреблениями по отношению к женщинам? Как он воспринимал отношения своих родителей до того, как увидел недопустимое поведение отца на работе? Что на самом деле создает в его душе почти парализующее неудобство по отношению к девочкам?