Павел Федоров - Русские конники

Летом 1812 года пятисоттысячная армия Наполеона двинулась на Россию. Горели города, деревни…

Весь народ русский взялся за оружие — и стар, и мал…

…От села к селу тревожно звонили колокола церквей: так подавали партизанам сигналы о приближении вражеских войск…

Партизаны в засаде. Вот разведчики сообщили о движении вражеского обоза. Вот слышно, как фырчат лошади, как под колёсами перегруженных телег хрустит снег. Голова колонны скрылась за поворотом. Раздался свист, за ним ружейные залпы.

Отряд Герасима Курина налетел на обоз с головы; партизанский командир гусар Фёдор Потапов, по кличке Самусь, рубит врагов с хвоста. Заметались французы. А тут по центру колонны ударили лихие гусары Дениса Давыдова. «Ура!» — несутся крики. «Круши их, ребята!» — раздаётся звонкий голос командира. И валились враги с лошадей, и пластались по снегу красные шаровары, и дыбились кони, и опрокидывались повозки и вываливались в снег ящики с ружьями, патронами, мешки с мукой… «Круши, ребята!»

И не было нигде захватчикам покоя, ни днём, ни ночью.

Отважно сражались под командой генерала Матвея Платова донские казаки ещё при Суворове. Когда же Наполеон перешёл русскую границу — узнали силу клинков платовских конников и французские уланы и кирасиры.

Платов хитро расставлял свои полки — полукружием. Для переполоху пускал вперёд лёгкие отряды. Выскочат казаки на своих быстрых лошадках, покрутятся лихо и тут же уходить начнут. Французские уланы за казаками, а те наутёк. «Заманивай их, братцы, — шумят, — заманивай!» Уланы увлекутся и оторвутся от своих. Тогда бросаются на выручку к ним кирасиры на больших лошадях, в тяжёлых кирасах да с высокими шишаками на головах. А казаки кричат: «По шишакам их, братцы! По шишакам!» — и начинают сшибать кирасы да колоть пиками вражеские лбы и затылки.

Так дерзко и смело воевали платовцы под Смоленском, спасая от окружения русскую армию, так бесстрашно дрались они и на Бородинском поле и под Тарутином. А как погнал Кутузов врага по старой смоленской дороге, то уж тут-то казаки преследовали французов, да так, что ни пеший, ни конный удирать не успевал.

Шёл 1919 год, второй год Октябрьской революции. На Москву и Петроград двигались отборные полки белой гвардии, вооружённые капиталистами Англии, США и Франции.

«Революция в опасности! Пролетарий на коня!» Призыв Ленина подхватили рабочие и крестьяне молодой республики Советов. «Мы красная кавалерия, и про нас былинники речистые ведут рассказ», — пели бойцы созданной в те огненные годы Первой конной Армии.

Будто сказочные богатыри в шлемах краснозвёздных, с звенящими на ветру клинками стремительно налетали они на белогвардейцев, и, ошеломлённые внезапным ударом, отступали полки генералов Мамонтова, Шкуро.

«Даёшь Воронеж!» — воодушевлял красных конников комдив Семён Будённый. «Вперёд на Родов!» подхватывал скакавший рядом Клим Ворошилов.

…И ни знойные сальские степи, ни горные кручи, ни солёные волны Сиваша не могли сдержать атак красных конников. В страхе бежали разбитые войска Деникина и Врангеля.

С песнями входили красные кавалеристы в освобождённые города и сёла, утверждая навсегда Советскую власть.

Это было самое тяжёлое время для нашей Родины. Гитлеровские войска штурмом брали наши города, готовились захватить Москву. По дорогам, через деревни и сёла лавиной двигались фашистские танки и бронемашины с черепами и костями на бортах. Самолёты сбрасывали парашютистов-диверсантов. Но едва они успевали приземляться, как из засад строчили пулемёты, летели гранаты, стремительно выскакивали конники, и находили враги смерть на советской земле.

Маневрируя по лесам Смоленщины, кавалеристы генерала Доватора громили двигавшихся к Москве оккупантов, помогали партизанам: добывали для них оружие и продовольствие.

Когда же советское командование начало операцию по разгрому немцев под Москвой, гвардейцы-доваторцы прорвались сквозь соединения врага и стали громить гитлеровцев на подступах к столице.

Били конники фашистов под Сталинградом, на Курской дуге, под Ленинградом, Новгородом, освобождали Украину и Белоруссию, Молдавию и Прибалтику… Громкое гвардейское «Ура!» кавалеристов раздавалось в День Победы и у стен поверженного рейхстага в Берлине.