Игорь Чернышев - С мечтой о море

В 1909 г. Л. М. Мациевич разработал проект корабля нового класса — авианосца, вынесшего «смертный приговор» в годы второй мировой войны линейным кораблям. Созданные русскими учеными авианосные корабли «Алмаз», «Кагул» и другие принимали активное участие в боевых действиях на Черном море в первую мировую войну. Подобные корабли в иностранных флотах появились значительно позже.

Русский флот стал колыбелью новой науки — корабельной архитектуры (К. П. Боклевский), нашедшей признание в мировом кораблестроении. Советские ученые В. Л. Поздюнин, П. Ф. Папкович, Ю. А. Шиманский и другие являются авторами крупных работ, послуживших основой для развития современного кораблестроения.

Любовь русского народа к морю, стремление к мореплаванию вызывали интерес у моряков к дальним кругосветным плаваниям. Имена русских мореплавателей Крузенштерна, Лисянского, Лазарева, Головнина, Невельского и многих других знает весь мир. Своими открытиями они прославили русский флот, Россию. Достаточно напомнить о первом кругосветном плавании Крузенштерна и Лисянского на кораблях «Надежда» и «Нева», о кругосветном плавании Головнина на шлюпе «Диана». В 1821 г. экспедиция Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева на шлюпах «Восток» и «Мирный» открыла ранее неизвестный материк Антарктиду. Этих мореплавателей по праву называют Колумбами Антарктиды. Ими же были открыты в Тихом океане 14 островов, названных островами Россиян. Многие острова в Тихом океане, открытые нашими мореплавателями, получили имена русских деятелей: Лисянского, Суворова, Коцебу, Кутузова, Крузенштерна, Римского-Корсакова, Румянцева, Чичагова, Ермолова, Лазарева, Беллинсгаузена, Сенявина, Петра I и т. д.

Открытия русских мореплавателей в XIX в. составили целую эпоху в истории географических исследований.

Славная традиция отечественных моряков и ученых быть первооткрывателями в различных областях техники и науки живет и в наше время.

Александр Афанасьевич Обухов вспоминает, как не успели они, «гражданские парни», сменить свои рубашки и пиджаки на тельняшки, форменки и бескозырки, сразу же получили направление на учебные корабли «оморячиваться» — постигать премудрости флотской службы, вязать хитрые морские узлы, изучать флажные сигналы, непривычную морскую терминологию. Ежедневно, независимо от погоды курсанты ходили на шлюпках под парусами и на веслах. Руководили курсантами опытные преподаватели и старшины-сверхсрочники.

…Как-то в один из дней Александр Обухов сдавал вместе с новыми товарищами первый зачет — умение управлять шлюпкой. Проверял их навыки капитан 1 ранга Авраамов, высокий, подтянутый, с седыми бачками, окаймлявшими волевое, коричневое от загара лицо.

Легкий бриз наполнял паруса барказа, и он неторопливо скользил по водному зеркалу Большого Кронштадтского рейда. Зачет проводился в форме непринужденной беседы: вопросы преподавателя чередовались с вопросами любознательных курсантов. Выставляя оценки, Авраамов учитывал не только правильность ответов, четкость команд и маневров, но и характер задаваемых курсантами вопросов.

После очередного поворота взору курсантов открылось сильно разрушенное сооружение, вздымавшееся из воды почти посередине рейда.

— Что это за развалины? — поинтересовался Александр, крепко сжимая румпель.

Капитан 1 ранга посмотрел на разрушенное сооружение, прищурился, будто разглядывая что-то, и негромко произнес:

— Это не развалины. Это — памятник мужества и самоотверженности при выполнении воинского долга.

Курсанты с удивлением смотрели на руины.

— Что же здесь произошло? — охваченный предчувствием необычного, спросил Обухов. — Когда?

— Расскажите, пожалуйста, — попросили курсанты.

Авраамов снял фуражку и расстегнул верхний крючок белого кителя.

— Хорошо. Расскажу. Это вам надо знать.

Преподаватель взглянул на паруса, на курсантов, жадно ожидавших его рассказа, и снова повернулся к искусственному островку.

— Эти развалины, как вы выразились, — остатки форта, называвшегося «Павел». В 1923 году здесь был большой склад морских мин. На рейде стояли только что восстановленные комсомольцами корабли молодой Советской республики: линкор, эсминцы, учебное судно «Океан». На них проходили практику курсанты первого набора нашего училища, попавшие на флот, как и вы, по путевкам комсомола. Тогда здесь все было первым: первые корабли в строю, первый набор курсантов, первые выходы в море. В тот памятный вечер из первого плавания после ремонта вернулась на Большой рейд «Аврора» и встала вот здесь на якорь.

Авраамов указал на место неподалеку от «Павла».

— В положенное время на кораблях прозвучал «отбой» и над рейдом воцарилась тишина. Однако сигнальщики «Авроры» заметили в июньских сумерках небольшой дым над фортом. На рейде прозвучал тревожно сигнал боцманской дудки: «Дежурным гребцам — в шлюпку!». Прибежавших курсантов встретил у трапа начальник практики Владимир Владимирович Гедле.

«Дело, видимо, опасное, — сказал он. — Нужны добровольцы. Кто согласен идти — шаг вперед!».

Современные богатыри Черномора .

И восемь человек, как один, сделали шаг. Это были Константин Сокольский, Владимир Полещук, Геральд Альман, Моисей Ушерович, Федор Сидельников, Николай Моралев, Александр Евсеев и Константин Казаков. Уже достаточно хорошо натренированные в гребле, они быстро дошли до форта. Еще на подходе к нему курсанты увидели, что горит одна из мин. Ее взрыв вызвал бы взрыв не только остальных мин в форту, но и боезапасов на наших кораблях. Нельзя было терять ни минуты. Курсанты во главе с командиром бросились к горящей мине и, не обращая внимания на ожоги, голыми руками потащили огромный раскаленный шар к воде. Мина взорвалась у самой воды. Корабли и база были спасены. Однако это стоило жизни четырем смельчакам: Гедле, Альман, Ушерович и Казаков погибли. Остальные получили тяжелые ранения и контузии. Реввоенсовет высоко оценил подвиг красных военморов и всех героев наградил орденом Красного Знамени.

Курсанты молча слушали своего преподавателя. Замер воздух. Паруса обвисли, и шлюпка без хода едва покачивалась на волнах южнее «Павла».

Капитан 1 ранга застегнул крючок кителя, надел фуражку и, взглянув на паруса, сокрушенно покачал головой:

— Что ж это вы, товарищ Обухов, позорите мою седую голову? Все знают, что на шлюпке находится «бог морпрактики», как вы говорите. А что у нас происходит с парусами? Белье сушим, молодой человек!