Коллектив авторов - Литература. 11 класс. Часть 1

Поэтому я бросил начатую работу. Стал думать о более широком плане…»

На страницах нового эпического полотна перед нами появится человек, который не сумел найти своего места в хаосе современности, хотя тратил на эти поиски все: силу, здоровье, незаурядную отвагу, ясный ум, честное сердце. Судьба человека на переломе эпох решалась на страницах романа-эпопеи. «Свирепый реализм», как охарактеризовал его манеру повествования один из зарубежных писателей, характерен для его произведений. «Очарованье человека» не маскировало, не скрывало того, что трудно принять, – оно жило рядом с жестокостью, которая и не осознавала себя и не таилась.

Так в русскую литературу XX века входила эпопея. Знакомый классической литературе мощный охват событий был подчеркнут уже первым названием произведения «Донщина». Использование хронотопа, обозначающего связь времени и пространства, подчеркивало масштаб произведения. Но рассказа о неудаче похода Корнилова оказалось явно недостаточным для реализации замысла. И вместо него рождается новое произведение с названием – «Тихий Дон». Слово тихий в этом заголовке не оторвать от названия Дон, – войдя в заголовок романа-эпопеи оно приобретает особое звучание. Очевидно, что это не только название реки, но и символ неразрывной связи всего, что творится на землях вокруг нее, в нем – звучание мощного хора никогда не умолкающей, всегда живущей рядом и независимо и в то же время неразлучно с человеком природы. От сочетания тихий Дон в названии эпопеи веет мощью природы, стоящей превыше того, что происходит в мире людей на его берегах.

Сразу же после публикации первых глав произведение вызвало бурную реакцию. Была очевидна яркость заявившего о себе таланта, а необычность подхода автора к событиям, еще не изжитым в памяти участников, вызывала непримиримые споры. В чем обвиняли автора? В идеализации патриархальной деревни, в идеализации казачества… Тут же указывались и причины совершенных ошибок: слишком молод, слишком необразован…

Поднявшийся шум не останавливал работы. Вышла вторая книга. Остроту полемики отражали даже названия критических откликов. Так, одна из статей названа: «Почему «Тихий Дон» понравился белогвардейцам?»

Публикация третьей книги, в которой описывалось Вешенское восстание, задерживалась. Особый размах приобрели слухи о плагиате. В эти дни Шолохов пишет Фадееву: «Только ты за перо, а нечистый тут как тут: «А ты не белый офицер? А не старуха ли за тебя писала романишко? А кулаку помогаешь? А в правый уклон веруешь?»

Борьба велась не на шутку. Вот фрагмент одной из публикаций той поры: «В связи с тем заслуженным успехом, который получил роман пролетарского писателя «Тихий Дон», врагами пролетарской диктатуры распространяется злостная клевета о том, что роман Шолохова является якобы плагиатом с чужой рукописи, что материалы об этом якобы имеются в ЦК ВКП(б) или прокуратуре… мы просим литературную и советскую общественность помочь нам в выявлении конкретных «носителей зла» для привлечения их к судебной ответственности». 29 марта 1929 года это письмо опубликовали А. С. Серафимович, А. А. Фадеев, В. Ставский. Но третий том романа-эпопеи удалось опубликовать только после активного вмешательства М. Горького.

Вокруг происходили события, которые внушали надежду на то, что возможно преображение жизни казачества. Близкая сознанию народа мечта об общинной жизни, казалось, могла быть осуществлена. Начиналась коллективизация. Трудно было не писать о том, чем жила страна. И в 1932 году появились первые главы романа «С потом и кровью», который затем получил название «Поднятая целина». Автор писал по свежим следам, рассказывая о начале коллективизации на Дону. Однако за годами радужных надежд и высоких урожаев, когда «вся природность», казалось, была за преобразование деревни, на Дон пришли три засушливых голодных года. Голодали и города. У крестьян стали изымать все их запасы, даже посевное зерно. Было не до продолжения романа: нужно было пытаться спасти людей, которые жили рядом. В эти годы писатель Шолохов более активен как автор обращений в ЦК и непосредственно к Сталину. Жестокость проведения хлебозаготовок во время неурожая, голод и разорение станичников заставили Шолохова писать отчаянные и рискованные письма. Только случайное и счастливое стечение обстоятельств избавило самого писателя от гибели: предупрежденный о предстоящем аресте, он тайком добрался до Москвы, и ему удалось оправдаться перед Политбюро ЦК ВКП(б) и Сталиным. Хотя Сталин обвинил Шолохова в «однобокости» оценок, в неверном подходе к тем, кто ведет «тихую войну с советской властью», все же нажим на казачество был ослаблен.

В Великую Отечественную войну Шолохов был военным корреспондентом «Правды» и «Красной звезды». Среди многих газетных публикаций наиболее известен рассказ «Наука ненависти»(1942), который передает накал чувств в непримиримом противостоянии врагу. Но рядом с высоким строем мыслей и чувств в публицистике Шолохова соседствовала шутка. Вот один из тесно связанных с фольклором фрагментов, способных в тяжкие дни начала войны вызвать улыбку читателя. Старик казак – герой очерка «В казачьих станицах»(1941) – говорит: «Дед мой с Наполеоном воевал и мне, мальчонке, бывало, рассказывал. Перед тем как войной на нас идти, собрал Наполеон ясным днем в чистом поле своих мюратов и генералов и говорит: «Думаю Россию покорять. Что вы на это скажете, господа генералы?» А те в один голос: «Никак невозможно, ваше императорское величество, держава дюже серьезная, не покорим». Наполеон на небо указывает, спрашивает: «Видите в небе звезду?» – «Нет, – говорят, – не видим, днем их невозможно узрить». – «А я, – говорит, – вижу. Она нам победу предсказывает». И с тем тронул на нас свое войско. В широкие ворота вошел, а выходил через узкие, насилушку проскочил. И провожали его до самой парижской столицы. Думаю своим стариковским умом, что такая же глупая звезда и этому германскому начальнику привиделась, и как к выходу его наладят – узкие ему будут ворота сделаны, ох, узкие!»

Через несколько лет после войны появился рассказ «Судьба человека»(1956). Это первое произведение, в котором автор решился сделать своим героем солдата, побывавшего в плену. В печати сразу же появились отклики. Выразительность образа героя, безыскусственность композиции, манера изложения материала – все это давало право на высокую оценку мастерства автора. В произведении «эпический авторский зачин сменяется резко контрастным драматическим повествованием рассказчика, за которым следует разрешающая все произведение эмоциональная, глубоко лирическая авторская концовка… Три внешне разъединенных начала посредством ряда тонких приемов – ассоциаций, аналогий, перекличек отдельных образов, мотивов – внутренне как бы проникают друг в друга, сливаются в единое симфоническое целое» – так откликнулся на этот рассказ Д. Д. Благой. В этом произведении о судьбе человека слились воедино эпическое, драматическое и лирическое начала.