Виталий Танасийчук - Для чего коту усы?

И тут оказалось, что бабочки летят не только к своей товарке, но и к блюдечку с песком, на котором она сидела утром.

Значит, они летят на запах бабочки! Для человека он не ощутим — но бабочки его чувствуют очень хорошо. Чем же они нюхают? Ведь носа у них нет! Может быть, своими усиками, похожими на нежные пёрышки?

Тогда учёный поставил опыт. Он пометил прилетевших бабочек пятнышками краски и попросил приятеля отвезти их подальше и выпустить. Только перед этим он тоненькими ножницами отрезал у части бабочек усики. Почти все бабочки, у которых усики остались целы, вернулись обратно. А их безусых не прилетела ни одна. И это значило, что бабочки действительно чувствуют запах усиками. Мало того — их усики оказались невероятно чувствительными. Ведь некоторые меченые бабочки были увезены за восемь километров и по запаху всё-таки отыскали дорогу назад, к своей пленной приятельнице.

Потом учёные узнали, что таким тонким обонянием обладают не только павлиноглазки, а ещё и разные другие насекомые.

В конце концов это их свойство удалось использовать на пользу людям. Теперь многих насекомых, вредящих садам, уничтожают при помощи специальных пахучих ловушек.

Бывает так, что запах становится оружием.

Живёт в Америке очень интересный зверь — скунс. Нет у него ни острых когтей, ни сильных челюстей, чтобы защититься от врагов, и всё-таки никого он не боится. Неторопливо идёт куда-нибудь по своим делам, высоко подняв распушённый чёрно-белый хвост, будто предупреждая всех встречных — смотрите, я иду!

И кто его ни увидит — волк ли, медведь, или человек, — сразу сворачивает в сторону, да побыстрее. В чём же дело, почему такая честь скунсу?

А дело в том, что под хвостом у него есть железа, которая вырабатывает особую жидкость. Если скунса потревожить, он повернётся к обидчику задом и брызнет в него этой жидкостью, а она жгучая, едкая и невероятно вонючая. Неделю отмывать — не отмоешься. Не напрасно скунсу дали ещё другое название — вонючка. Вот и уступают ему дорогу и человек, и медведь, и волк. Кому охота с таким связываться?

Но вонючки бывают не только среди зверей. На юге вечером можно встретить крупных жуков с коротенькими «хвостиками» на надкрыльях. Это чернотелки-медяки. Тронешь жука — он сразу застывает на месте, упёршись головой в землю и высоко подняв брюшко. Так он предупреждает: «Не трогай меня!» А почему нельзя трогать? Да потому, что на конце брюшка у него выступает капелька вонючей жидкости. Попробуй съешь такого!

Ещё лучше защищается жук-бомбардир. Если на него кто-нибудь нападёт, жук выстреливает в обидчика каплей жидкости, которая с треском взрывается, оставляя жгучее и ядовитое облачко. Вот и побаиваются бомбардира хищники, не трогают его.

«Как вкусно!» — говорят и взрослые, и дети, когда едят хорошо приготовленный обед, или фрукты, или пирожное. А как ты думаешь, что такое — вкусно? И что такое — вкус?

Возьми щепотку сахара и попробуй её кончиком языка. Сразу почувствуешь: сладко. Если вместо сахара лизнёшь крупинку соли, ощутишь: это солёное. А вот если тем же кончиком языка прикоснёшься к капельке клюквенного сока, то и не поймёшь — какой он. Только когда сок разойдётся во рту и попадёт на боковые стороны языка, ты решишь: это кислое. А когда попробуешь что-то горькое, тебе не скажут правду ни кончик языка, ни его края. Горькое ты почувствуешь только тогда, когда оно попадёт на самую заднюю часть языка.

Почему так происходит? Дело в том, что язык человека покрыт множеством крохотных сосочков, и каждый из них чувствует только один вкус. Сосочков, которые отличают сладкое и солёное, больше всего на кончике языка. Те сосочки, которые чувствуют кислое, расположились по его бокам, а «горькие» сосочки — у основания языка.

Вкус — очень важное ощущение, оно помогает и людям, и животным разобраться, что можно есть, а что нельзя. Ведь обычно то, что вкусно, — значит съедобно, не ядовито.

Но человек и животные питаются по-разному, и то, что вкусно для животных, далеко не всегда нравится нам.

Взять, например, горькое. Люди это вкус не любят, и это легко объяснить — многие горькие растения для нас несъедобны. А вот зайцы, лоси и бобры с удовольствием грызут горькую кору осины, она для них — лучшее лакомство. Значит, горький вкус для них может быть приятным. Совсем иначе у попугаев. Один учёный поставил в клетку к попугаям две чашки. В одной — обычная еда, в другой к той же еде он подмешал хину. Для человека это лекарство — одно из самых горьких. А птицы с аппетитом ели из обеих чашек — значит, они просто не чувствуют горького.

К сладкому многие животные относятся так же, как люди. Обожают сладости мыши, крысы, любят их и лошади. Волки нередко лакомятся арбузами на бахчах, причём выбирают те, что спелее и слаще. О собаках и говорить нечего — вспомни, как они выпрашивают кусочек сахара. А вот кошки к сладкому равнодушны, они его просто не чувствуют. Если и съест Мурка кусочек конфеты, то не потому, что она сладкая, а потому, что пахнет молоком или чем-то другим, вкусным для кошек. Не чувствуют сладкого и многие птицы, которые едят насекомых.

Кислое звери не любят — от лимона откажется и лошадь, и корова, и собака. Ну, а солёное?

К соли у многих травоядных животных отношения особое. Дело в том, что в траве и листьях, которыми они питаются, соли мало — а ведь для организма она необходима. Поэтому эти животные отыскивают солонцы — места, где в земле есть соль. Этим нередко пользуются охотники. Положат где-нибудь на лужайке несколько больших кусков каменной соли, а через неделю или две приходят и подкарауливают добычу. Первым о солёной приманке узна ют зайцы, а за ними приходят лоси, олени, косули, кабаны. Даже белки не прочь погрызть солёненького. И чтобы домашний скот не страдал без соли, на скотных дворах и в конюшнях обязательно кладут куски каменной соли, которую лижут лошади и коровы. А часто и просто подмешивают соль в кормовую смесь.

Хищные звери — волки, львы, тигры к соли безразличны. Собаки и кошки — тоже. Ведь она есть в их пище — мясе животных.

Когда я был маленьким, отец показал мне один интересный опыт. Он поймал обычную бабочку-белянку и осторожно, чтобы не повредить, взял её пинцетом за крылышки. В другой руке он держал кусочек ваты, смоченный сахарным сиропом.