Борис Гиленсон - Эрнест Хемингуэй

Художественно обобщив в романе события исторической масштабности, поставив на новом для себя материале «вечные» проблемы жизни и смерти, насилия, долга, любви, размышляя вместе со своим героем об ответственности перед временем, Хемингуэй мобилизовал в «Колоколе» все свои возможности. «Двуязычие» в речи персонажей, их самобытные характеры, крестьянский быт, одежда, уклад, незабываемые пейзажи Гвадаррамы — все это придало произведению неповторимо испанский колорит. Грубое просторечие крестьян «сосуществует» в «Колоколе» с высокой патетикой размышлений Джордана, выдержанной в духе стилистики елизаветинцев. Чувствуется, что романист сопереживает со своими героями: отсюда — разнообразие интонаций, лиризм, эмоциональность, патетика, одушевляющие многие страницы произведения.

Драматично сложилась судьба романа, увидевшего свет в октябре 1940 года. Он сразу же оказался в центре внимания, в течение первых шести месяцев было продано около полумиллиона экземпляров. В апреле 1941 года «Колокол» был единодушно выдвинут на получение престижной Пулитцеровской премии «за лучший роман года». Председатель жюри профессор Колумбийского университета Николас Меррес Батлер, известный своими консервативными взглядами, заблокировал это решение, что было явной несправедливостью по отношению к Хемингуэю. Правда, роман удостоился другой престижной премии «Клуба книги месяца», а также был экранизирован в Голливуде.

Ни одно произведение Хемингуэя по выходе не вызвало столь бурного и противоречивого приема, столь интенсивной полемики. Равнодушных не было. Большинство восхваляли. Но были и те, кто резко его критиковал.

На выход романа отозвались ведущие газеты и журналы США, авторами рецензий были наиболее известные писатели и критики. Все сходились на том, что «Колокол» непохож на все написанное Хемингуэем до той поры. Высказывались мнения, что это лучшее произведение Хемингуэя, что в нем мы находим «одну из самых трогательных и блистательно выписанных историй любви, которую можно прочесть в современной литературе», что Роберт Джордан — самый интересный характер из всех созданных писателем. Известная писательница Дороти Паркер назвала «Колокол» «прекраснейшей книгой»: «Когда находишься рядом с Хемингуэем, — писала она, — хочется воскликнуть: «Вот это вершина!» Отмечалось, что Хемингуэй не только продемонстрировал высочайшее художественное мастерство, обогатил свою писательскую палитру. Писатель, которого упрекали в антиинтеллектуализме, на этот раз проявил «зрелость», поставив глубокие философские и нравственные проблемы.

Были, однако, и другие, не столь многочисленные отзывы со стороны критиков консервативного толка, которые находили у Хемингуэя и художественные просчеты, и наивность, и неясность идейной позиции. К этому писатель привык. Значительно обиднее была для него критика со стороны «левых», в том числе его товарищей по антифашистской борьбе. Дело в том, что они судили об испанских событиях по-своему, по горячим следам событий, а критику Хемингуэем ошибок республиканцев, их некомпетентности, колкие замечания писателя в адрес ряда руководителей Республики (в том числе в адрес Долорес Ибаррури, а также Андре Марти) они рассматривали чуть ли не как измену антифашистскому делу. О романе судили не как об оригинальном произведении; в нем хотели видеть чуть ли не пропагандистский трактат с прямолинейной идеологической установкой. Группа интербригадовцев поместила в коммунистической газете «Дейли уоркер» открытое письмо, утверждая, что в «Колоколе» Хемингуэй якобы исказил картину гражданской войны в Испании. Были, однако, и другие интербригадовцы — а среди них генерал Густаво Дуран, участвовавший в операции под Сеговией, описанной в романе, Мирко Маркович, командир батальона имени Вашингтона, и Стив Нельсон, его политический комиссар, — которые, напротив, приняли сторону Хемингуэя.

Однако, вне зависимости от полемики в среде критиков, читатели вынесли свой восторженный вердикт: роман приобрел широкий международный резонанс, его издания выходили в Англии и Франции, Италии и Норвегии и в других странах мира.

Драматично сложилась судьба романа в Советском Союзе. Когда кончилась гражданская война в Испании, в Москве знали, что Хемингуэй пишет роман. Его ждали. Роман был даже переведен в 1940 году, но не был издан. Некоторые политические акценты романа были неприемлемы для того времени. Возражали против публикации романа и ряд деятелей зарубежных компартий. По слухам, окончательный приговор произнес Сталин: «Интересно. Печатать нельзя». Тем не менее машинописный текст ходил по рукам и был весьма популярен в среде творческой интеллигенции. Илья Эренбург писал в 1943 году, что подвиг Роберта Джордана продолжают советские люди, жертвующие собой в битве с фашизмом.

После XX съезда партии начался новый этап освоения творчества Хемингуэя, да и многих других писателей Запада. В 1968 году появилось издание 4-томного собрания сочинений писателя; в его 3-й том, во многом благодаря усилиям члена редколлегии К. М. Симонова, был включен и роман «По ком звонит колокол». Он увидел свет на русском языке 28 лет спустя после появления (в 1962 г. роман был издан в ограниченном числе экземпляров «по списку», «для служебного пользования»). Правда, при переводе были сделаны в тексте небольшие купюры. С той поры роман регулярно переиздается. В 1992 г. издательство «Высшая школа» впервые выпустила полный текст «Колокола» с восстановленными купюрами, который сопровождается историко-литературным комментарием. Наша критика единодушно признает его одним из классических произведений прозы XX века.

После окончания «Колокола» Хемингуэй прочно обосновался на Кубе. Марта Геллхорн арендовала загородную виллу «Ла Вихия» (что значит «сторожевая вышка, сторожевой пост»), расположенную в 12 км от Гаваны в селении Сан Франциско де Пауло. В конце 1940 года Хемингуэй приобрел ее в полное владение вместе с прилегающим к ней обширным участком. С этой виллой, которую называли просто «Финка», связан последний продолжавшийся два десятилетия «кубинский» период жизни писателя. «Финка», расположенная на холме в 119 метрах над уровнем моря, была просторным и удобным зданием, окруженным старым парком, с теннисным кортом и бассейном. Море находилось в 15 минутах езды на машине. Там, в рыбацком поселке Кохимар, стоял на приколе катер Хемингуэя «Пилар». Вокруг «Финки» в саду было разбито множество цветочных клумб и росло немало роскошных тропических деревьев. За время жизни Хемингуэя на «Финке» она несколько раз перестраивалась и достраивалась. Его рабочий кабинет находился в главном здании. В нем была широкая постель, полупортативная пишущая машинка марки «Эрроу»; на ней Хемингуэй писал обычно по утрам, начиная с 6 часов и до обеда, считая своей нормой от 600 до 800 слов в день. Здесь, помимо «Колокола», были написаны роман «За рекой в тени деревьев», повесть «Старик и море», окончательно не отделанные и изданные посмертно романы «Острова в океане» и «Райский сад», очерковая книга «Опасное лето», мемуары «Праздник, который всегда с тобой».