Анатолий Томилин - Как люди изучали свою Землю

— В чем же они измеряли дугу меридиана?

— В туазах. Они вели триангуляцию между Дюнкирхеном и Барцелоной. События революции тысяча семьсот девяносто второго года остановили работы. Деламбер уехал в Париж, а почтенный Мешен скончался от истощения сил. Национальный Конвент еще до окончания работ принял в тысяча семьсот девяносто третьем году временную величину метра в четыреста сорок три целых четыреста сорок три тысячных линии перуанского туаза. И для окончания этой работы была назначена большая комиссия. Через шесть лет она дала свои рекомендации и окончательная длина метра была установлена в четыреста сорок три целых двести девяносто шесть тысячных линии...

— Так что же?

— А то, что работы по измерению дуги четверти меридиана закончены не были. Их следовало довести до конца. Для этой цели сюда в Испанию отправились мы трое: Био, я и испанский комиссар Родригес — наш верный друг, не оставляющий в беде товарищей... Мы выехали из Парижа в начале тысяча восемьсот шестого года. По дороге посетили станции Мешена и исправили погрешности в его измерениях... Потом мы разделились. Био уехал в Париж за приборами, а я остался и вел триангуляцию в пограничных районах Каталонии, Валенсии и Арагона... Боже, как не любят друг друга жители этих трех королевств. И лишь общая ненависть к французам объединяет их.

Араго вздохнул. В душе он не одобрял императора. И когда слушал рассказы о том, как войска Мюрата, вступив в Мадрид, жестоко расправлялись с патриотами, сочувствовал восставшим. Но он был француз и любил свое отечество, ставя его интересы выше других.

Майоркские друзья и думать забыли об Араго после его ареста и заключения в замок. Лишь комиссар Родригес да верный штурман Дамиан навещали его, скрашивая безрадостное существование. Родригес время от времени приносил испанские газеты и журналы. Он же позаботился и о том, чтобы доставить в замок геодезические приборы французского ученого. Однажды, просматривая свежий номер какого-то журнала, Араго расхохотался.

— Смотрите, смотрите, мсье! Это, право, заслуживает внимания. — И он прочел описание казни, состоявшейся в Пальме. Казнены были двое французов. Один — гугенот. Он отказался от напутствия католического священника и даже плюнул святому отцу в лицо. Другой — человек приличный и позволил себя повесить без осложнений. Первого звали Бертемье, и он являлся адъютантом французского императора. Другого — Араго. Автор статьи даже сокрушался, что молодой астроном пошел по пути шпионажа под прикрытием научных занятий и способствовал вступлению французских войск в Испанию.

— Все это вовсе не смешно, — покачал головой Бертемье. — Если пресса заговорила о нашей казни, она может исполниться в любое время...

— Что вы предпочитаете, — спросил Араго у него на следующий день, — качаться на виселице или утонуть?.. По мне — вода предпочтительнее. Я предлагаю бежать из замка.

Комендант согласился выпустить «на прогулку» астронома и двух-трех французов с ним. Но дальше он умывал руки. Спасибо верным Родригесу и Дамиану — они взялись зафрахтовать рыбачью лодку и в назначенное время ждать на берегу.

Беглецы долго шли в темноте по петляющей тропе, пока не вышли на каменистую дорогу, ведущую к стоянке лодки. Ящики с приборами больно врезались в спины, но Араго и слушать не хотел о том, чтобы что-нибудь бросить, оставить на произвол судьбы.

— Нет, нет, мсье. Эти приборы доверены мне, и я должен, понимаете, должен сохранить их...

Было уже за полночь, когда сзади послышался стук копыт. Несколько всадников догоняли идущих.

— Эге-гей, сеньоры! Не многовато ли у вас добра? — закричал один из них. — Сейчас настали трудные времена, и богатые должны делиться.

Допотопный дракон. Со старинной гравюры.

Отдайте-ка нам лишнее подобру-поздорову...

— Вот так так! — проговорил Бертемье, вытаскивая тощий кошелек. — Это разбойники. Слава всевышнему, они освободят нас от поклажи...

Араго выступил вперед.

— Мы охотно удовлетворим вашу просьбу, сеньоры. Мне, однако ж, говорили, что я могу путешествовать спокойно в горах...

— Как ваше имя, сеньор?

— Дон Франциск Араго.

— Ступайте с богом, сеньоры.

И всадники скрылись. Странная ситуация. Какие связи могут быть у французского ученого с испанскими рыцарями большой дороги? Бертемье поднял на него вопросительный взгляд. Араго расхохотался.

— Это был презабавный случай, мсье. Однажды темной дождливой ночью в двери моей хижины, устроенной высоко в горах, возле площадки для наблюдений, сильно постучали. Я спросил кто там. Голос из-за двери ответил, что таможенный стражник, которого застала непогода, просит приюта на несколько часов. Я открыл и увидел перед собой красавца мужчину, с ног до головы увешанного оружием. Он лег у очага и уснул. А утром, когда настала пора ему уходить и мы прощались, глаза его вдруг заблистали. Я оглянулся и увидел местного судью-алькальда и двух его помощников альгвасилов — полицейских, поднимающихся по склону горы.

— Благодарю за гостеприимство! — сказал мой гость. — И лишь забота о вас не позволяет мне тут же убить моего злейшего врага. Прощайте, сударь! — И он с легкостью дикой козы запрыгал по скалам прочь от моего убежища.

Пришедший через некоторое время алькальд долго допытывался, откуда я знаю человека, выбежавшего из моей двери. И под конец допроса заявил, что это был атаман всех разбойников его округа. Следующей ненастной ночью мнимый таможенный стражник снова посетил меня. И мой слуга, старый отставной солдат, который слышал о подвигах этого человека, решил той же ночью его убить. Мне пришлось вскочить с постели и схватить ретивого служаку за горло. «Не с ума ли ты сошел, — прошипел я, не желая будить своего гостя. — Разве мы полицейские? Ты убьешь атамана, а его товарищи не дадут нам кончить нашей работы...»

Утром, когда взошедшее солнце разбудило нас и пришло время прощаться, мой гость сказал, усмехаясь:

— Я все слышал ночью. И благодарен вам еще раз, тем более теперь, когда вы знаете, кто я такой. И поверьте мне, что моя благодарность здесь — в горах — будет вам лучшей защитой до границы Валенсии... Слово он свое, как видите, сдержал...

Между тем показался берег и качающаяся на волнах барка с матросами на борту и добрым Дамианом возле причала. Продолжая играть роль слуг Араго, беглецы покорно погрузили ящики с приборами на палубу. Сами поднялись следом. И как только подул ветер с гор, матросы подняли парус, и Дамиан взял курс на Алжир.