Виктория Евстюнина - 86 дней лета

Игорь и Ксюшка не любили парное молоко и всегда ждали, пока оно остынет в холодильнике. Но Вика с таким наслаждением пила парное молоко, что они в очередной раз решили его попробовать. И в очередной раз плевались, вытирали губы и кричали:

– Фу! Как ты пьёшь эту гадость? Пена противная!

Но Вика и бровью не повела, она привыкла, что этим двоим её вкусов не понять.

Спустя минут двадцать, когда тёплая молочная пена спала, а молоко охладилось, вся компания сидела на диване у телевизора с кружками молока, причмокивала и сорила вокруг себя крошками от батона. Вика пила уже вторую кружку холодного молока с не меньшим удовольствием, чем тёплое парное молоко. Вика очень любила молоко. В неё всегда влезало вдвое больше, чем в Игоря с Ксюшкой, несмотря на то, что она была самой маленькой.

После еды дети отправились в баню на водные процедуры, а затем в кровать. На ночь рассказывали истории друг другу по очереди. Вика быстрее всех засыпала, и когда очередь доходила до её рассказа, Игорь с Ксюшкой будили её:

– Вик! Вика! Теперь твоя очередь! Давай, рассказывай! А ну, не спать!

Вика придумывала самую короткую историю, чтобы только отвязаться от брата с сестрой, типа: «У нас в школе есть детская площадка, и я там играю – всё!» – и снова погружалась в сон. Это продолжалось до тех пор, пока Игорю с Ксюшкой ни надоедало приставать к Вике и глаза их ни смыкал сон, как ни пытались они взбодриться.

В саду у бабы Маши росли две большие раскидистые яблони. Ответственным за яблоки в семействе был дядя Коля, папа Вики. Приезжая в деревню в июне, он осматривал яблони, предсказывал, какой будет урожай, а в августе, когда яблоки начинали созревать, ночевал на скамейке в саду, охраняя сочные плоды. «Куда бы они могли деться?» – спросите вы. Дело в том, что с наступлением темноты на деревенских улицах появлялась масса народа, куда больше, чем днём. Молодежь, постарше наших ребят, собиралась компаниями и гуляла, шла в деревенский клуб, парни рассекали по ночным улицам на мотоциклах. А некоторые бездельники, шатаясь ночью по деревне, норовили залезть в чужой сад и нарвать яблок. Некоторым и яблоки-то были не нужны, просто похулиганить хотелось: сорвать десяток яблок, каждое надкусить и бросить прямо тут, у дороги. Мало ли на свете хулиганов!

Хулиганы оставались безнаказанными, поскольку яблочные кражи совершались ночью, когда хозяева спокойно спят. Но дядя Коля не мог допустить, чтобы какие-то деревенские обормоты творили в садах порядочных жителей что придёт на ум! Поэтому каждый августовский вечер с наступлением темноты, когда на яблонях уже можно было разглядеть сочные плоды с красным бочком, Викин папа брал фуфайку, заряженное холостыми ружьё 3 3 Ружьё, заряженное холостыми патронами, то есть без пули. С дальнего расстояния таким выстрелом убить или ранить нельзя, но на всякий случай стреляют холостыми только вверх. Звук выстрела точно такой же, как при выстреле патронами , свисток и отправлялся в сад. Он ложился под деревьями и разглядывал звездное небо, мог и задремать.

Как-то раз дядя Коля снова отправился караулить яблоки.

По улицам бродили шумные компании. Среди них были и хорошие ребята, таких дядя Коля сразу отличал по умному весёлому разговору. Было и хулиганьё:

– Эй, братва, яблочек хочу! – шепелявил чей-то голос.

– Да щас к любой старухе залезем да поживимся, – отвечал ему прокуренный бас. Рядом кто-то засмеялся.

«Давайте-давайте, я вас жду! – подумал про себя дядя Коля. – Посмотрим, кто там такой хитрый».

Он притих и хитро заулыбался сам себе, представляя испуганные лица этих умников, когда они увидят его ружье.

Парни приближались к забору бабы Маши. Оказалось, их было четверо: двое здоровенные, а двое совсем хилые. Здоровенные полезли на забор, поставив свои огромные ноги на нижнюю перекладину, и протянув свои гигантские руки (им бы дрова колоть, а они яблоки воруют!) к наливным яблочкам. Хилые стояли рядом у забора и ухмылялись, отпуская глупые шутки.

Тут дядя Коля как свистнет в свисток, не вылезая из своего убежища.

– А ну, ребятки, слазьте с забора, да бегите к мамке! – и выстрелил из ружья в воздух.

Висевшие на заборе здоровяки от неожиданности свалились на траву с криком «Мама!», не успев сорвать ни одного яблока. Двое хилых сиганули по дороге, при этом так шлепали пятками, что, казалось, по деревне бежит табун овец. Те, что упали на траву, поползли на карачках вдогонку за своими товарищами, потом вскочили и тоже рванули. Один, убегая, потерял галошу, но возвращаться не посмел. Дядя Коля хихикал под яблонями.

– Я вот галошу-то подберу, да по деревне пройду, сразу узнаем, кто яблоки ворует!

Вор-растеряша услышал эти слова и развернулся было за галошей, но тут дядя Коля крикнул:

– Вот я как выстрелю из ружья!

Испуганный бугай, не добежав до галоши, развернулся обратно, решив, что уж лучше позор на всю деревню, чем верная смерть под пулями. Вся банда скрылась в темноте.

– Да, пап, вот это ты их здорово напугал! – восхищалась Вика на следующее утро, слушая рассказ о ночном нападении.

Не зря дядя Коля проводил бессонные ночи под яблонями – яблок хватало в трёх семьях всем до самого октября!

Как-то раз в очередной выходной, когда дом был полон приехавших родственников – мам, пап, сестёр, дядей и тётей, наши ребята загорелись идеей устроить «переполох для взрослых».

У ребят давно была мечта заночевать на старом сеновале 4 4 Сеновал – место над скотным двором для хранения сена. скотного двора, пристроенного к дому. Сеновал не выполнял свою функцию уже лет семь, так как корову бабушка не держала, а сено для коз хранилось во дворе в огромном сколоченном из досок ящике рядом с комнатой коз.

Сеновал настолько пропылился, что можно было задохнуться. На этом чердаке была маленькая дверца, ведущая на улицу к бане и раскидистому дереву черноплодной рябины перед ней.

Целый день по сеновалу бродили куры, которые кудахтали и откладывали яйца, тормоша старое, превратившееся в труху сено.

Маленький столбик пыли так заманчиво искрился в лучах солнца, пробиваясь через щель потайной дверцы чердака, что веснушчатая Вика не могла её не заметить:

– А что это у нас хранится на чердаке? Что это за дверь? Надо бы проверить!

– Ого! – тут же отозвался Игорь. – Может, слазаем туда сейчас?

– Наверное, там очень пыльно и здорово! – подхватила Ксюшка.

На сеновал скотного двора вела большая лестница. Но ребята долго не решались на неё взобраться, ведь она была от начала и до конца покрыта куриным помётом. Слой его был таким толстым и плотным, что лестница казалась ещё огромнее и прочнее.