Людмила Шторк – Шива - Тобол

Оба проказника побежали вниз, в глубокий каньон с крутыми берегами, рассеченными тропками, на дне которого пробегала речушка, уже много веков поившая своими водами отары овец и диких животных этого района до середины лета. Далеко ниже по течению, речка впадала в большую реку Чарын, но здесь, она казалась крошечной в каньоне глубиной почти в пол километра. К середине лета русло маленькой речки высыхало, трава в степи выгорала, кусты тамариска и курчавки, радовавшие глаз яркими красками весной, становились неприглядно серо-зелеными, а отары вместе с чабанами кочевали вверх по течению основной реки, в горы, где травы и воды было вдоволь для всех стад.

Путешествуя на небольшие расстояния, чабан приторачивал к седлу курджун с несложными пожитками. Обычно там был чайник, кусок кошмы на который он ложился ночью, немного еды, старое ватное одеяло, и аркан с вплетенным в него конским волосом. Если чабан путешествовал по степи, где не было деревьев, он брал с собой сухой кизяк, чтобы развести огонь.

Остановившись на ночлег, чабан укладывал вокруг себя аркан, чтобы скорпионы или змеи не тревожили его сон, разжигал огонь, кушал и ложился спать на кошму, укрывшись теплым одеялом. Если чабаны уходили на горные пастбища, тогда утвари везли с собой больше и приходилось нагружать две-три лошади. Но сейчас отара стояла на месте и потому все необходимое было в юрте чабана.

Зара – старая опытная пастушья собака обучала свою молодую дочь Чару всем премудростям охранного труда, но Чаре в этот период трудно было сконцентрироваться на работе, она грустно бродила за стадом прошлогодних телят, не способная работать, за что сегодня уже не раз получала жесткие взбучки от старшей собаки. Привлеченные зовом природы кобели, охраняющие соседнее стадо уже не раз появлялись рядом, но человек властно прекращал все «ухаживания».

– Не вам назначена она, не вашу породу продлять будем. У нас свой производитель! – крикнул чабан, жестко охаживая длинным хлыстом очередного молодого кобеля, пытающегося подобраться к молодой Чаре.

Но в то же мгновение чабан заметил телят, галопом спускающихся в каньон и быстро исчезающих среди скал.

– Чара, Зара, ату! Верни! – приказал он собакам.

Обе собаки сорвались с места и побежали за телятами.

В зарослях джиды и тамариска коротали тихий теплый весенний день небольшая стая красных степных волков. Звери этой породы не напрасно занесены были защитниками животных в Красную Книгу – их стая, в лучшие времена насчитывавшая до двадцати особей, этой весной состояла из восьми, большая часть которых уже были помесью с пришедшими с северных районов серыми волками, населявшими все верховья реки Чарын. В последней стае в этом сезоне осталось лишь две самки красных волков. Брачный сезон почти закончился и те, кому посчастливилось найти себе пару, уже разошлись по степи, наслаждаясь играми со своими избранницами, но четыре одиноких волка еще оставались вместе. Сегодня они были сыты, и ничто не нарушало дневной покой, как вдруг в зарослях послышался громкий шум. Волки вскочили, шерсть на загривке поднялась. У самой поляны они услышали громкий лай собак, заставивший их вздрогнуть. Сегодня волки не желали столкновения, поэтому от старшего до молодого удалились с полянки.

Телята повернули обратно, испуганные лаем собак, Зара спокойно последовала за телятами, но Чара, чей нюх не был притуплен старостью, почуяла волков и с яростным рычанием, рванула в заросли. Увлекшись погоней, Чара не заметила, что ее старшая подруга и мать ушла к отаре, подгоняя резвящихся, беспечных телят. Она опомнилась только когда оказалась на очередной полянке в окружении волков. Смело бросившись на того, кто оказался спереди, она получила сильный удар сбоку, сбивший ее с ног, от удивительно крупного старого красного волка,. Чара отчаянно завизжала.

Но волк почему-то не бросился на нее, возможно, почуял запах самки, готовой к спариванию. Остальные волки стаи также не нападали. Тогда Чара, немного осмелев, попыталась выбраться из круга, но старый вожак, который в этом году впервые за много лет не смог отстоять право на волчицу, бросился на нее и одним ударом вернул в круг. Теперь ему предстояло не только заставить нежданную гостью остаться, но и отвоевать у молодых волков право ухаживать за ней. Рыжий волк был почти вполовину крупнее молодняка, оставшегося в стае. Сильные соперники уже получили своих подруг, и ушли в степь, а молодняк не рискнул бы по-настоящему драться с Рыжим – силы неравны. Пара молодых волков попытались подойти к Чаре, но встретили яростное сопротивление как со стороны Чары, так и от Рыжего волка. Но Чара и Рыжему не отдавала предпочтения – единственной ее мечтой было вернуться домой, но Рыжий волк отрезал ей путь к бегству и медленно оттеснял в заросли, продолжая ухаживать, и наконец она покорилась, прекратив попытки бегства. Молодые волки скоро отстали, поняв безнадежность своего положения. В этом году им не суждено было продолжить свой род. Придется ждать более благоприятного времени, возможно, в следующем году.

Молодая Чара еще не понимала всей опасности своего положения. Не будь она в том состоянии, в котором была – волки разорвали бы ее в считанные секунды, но Чару спасла весна.

Чара и Рыжий волк бродили по степи и руслу реки десять дней. Они вместе охотились, вместе отдыхали, все дальше поднимаясь к горам. Рыжий искал места для логова, где его подруга смогла бы выкормить их потомство, но Чара, успокоившись от любовной горячки, затосковала. Она грустно бродила по степи и каньонам, жадно втягивая носом воздух, ища знакомую отару, своего хозяина. Рыжему непонятна была тоска подруги, и он нередко подгонял ее к верховьям реки, где было много уютных маленьких пещер и обилие мелких и крупных животных, которыми можно было выкормить будущих щенков.

Однажды рано утром Чара решительно встала и направилась вниз, к отарам. Рыжий волк больше не мог ее удержать, Чара уходила навсегда, домой.

Чара бежала два дня, только иногда отдыхая в тени редкого кустарника. Она не потеряла ориентиры во время своих прогулок, древние инстинкты в этой породе сильны. Чара шла домой не по старым следам легких приключений с Рыжим волком, но напрямую, срезая все неровности пути, словно только что прошла этим путем по одной ей ведомым почти незаметным тропкам. И Чара не ошиблась.

Вечером жена чабана вышла кормить собак. Она бросила псам по лепешке хлеба, затем удивленно воскликнула.

– Глянь, саке, Чара вернулась!

– Это хорошо! – обрадовался чабан – я уж думал, порвали ее волки. Жалко, такую собаку мы не скоро смогли бы найти себе.

Прошло немного времени и хозяева заметили, что Чара носит щенков.

Читать дальше