Людмила Шторк – Шива - Тобол

– Глаза б мои не видели вашу непутевую жизнь – нередко говорил Балтабай сыновьям – вы рушите свою жизнь и все над чем мы с матерью трудились!

Жена старшего сына ушла в родительский дом, забрав первенца-внука на которого Балтабай возлагал большие надежды, и старик не возражал, понимая, что его сын-алкоголик не может научить своего сына добру. Беда не приходит в дом одна. Через время жена Балтабая, его любимая Гульнара заболела и умерла. Горе сломило старика, и он замкнулся в себе.

Прошло немного времени, и старик стал замечать, что видит все хуже. Вскоре он вынужден был полностью поручить табун детям. А спустя еще короткое время, старик ослеп полностью. Дети не обижали старика, почитая его седину, но заботиться о табуне не хотели, да и выпивка привлекала их намного больше, чем желание трудиться. Поэтому табун старика редел с каждым годом.

Прошло немного времени и от большого табуна осталось лишь несколько кобыл и жеребец.

Старик волновался о своем табуне и однажды попросил сыновей:

– Пригоните табун домой. Если я не могу видеть моих коней, дайте хоть послушать топот их копыт!

– Хорошо, отец, я пригоню – обещал Берик, младший из сыновей.

Когда он отошел от отца, старший брат подошел к нему и выругался.

– Ты что, предать нас хочешь? Он же проклянет нас, если узнает, что показывать-то нечего!

– Не волнуйся, отец и не поймет, что их мало осталось – обещал Берик.

– Что ты задумал? – не понял Канат.

– Увидишь, все будет в порядке – заверил младший брат.

Он ушел на пастбище и через несколько часов появился с лошадьми, загнал их в загон и пошел к отцу.

– Отец, я пригнал лошадей, ты хочешь сходить к загону или сюда их пригнать?

– Куда я пойду, слепой!? До загона я не дойду. Я сяду здесь, у двери на скамейку, а ты прогони их мимо дома, вот я и послушаю музыку их копыт,… порадуюсь – вздохнул старик.

– Хорошо, я сейчас пригоню их – заверил сын и отправился к загону.

Берик подозвал к себе Каната и сказал.

– Ты встань на повороте от нашего дома на улицу и поворачивай коней за дом.

Затем он подошел к Самату, среднему брату и ему сказал.

– Ты стой на этом повороте за домом и когда лошади будут бежать к тебе, поворачивай их к Канату. А я около дома буду стоять, не дам им уйти на улицу, которая идет к магазину. Пусть они побегают вокруг дома, и отец подумает, что у нас табун не стал меньше, чем раньше.

– Ну ты, брат, хитрый! – удивились старшие братья – мы бы не так придумали! А тут и нам хорошо и отец не будет сердиться!

Так они и сделали, гоняли лошадей вокруг дома минут пятнадцать подряд. А потом угнали в загон.

– Молодцы, сыновья мои! – обрадовался Балтабай – я думал, что табун пропадет без меня. Что вы пропьете моих лошадей, а вы сделали мой табун больше!

– Не волнуйся, отец, все в порядке – соврал Берик – лошади твои здоровы, плодятся и размножаются.

Так и стали они обманывать старика. Как только он попросит «показать» ему лошадей, браться гоняют их вокруг дома, пока не сочтут что «количество» лошадей похоже на то, что было раньше.

Соседи, видя обман сыновей, только качали головами, не сообщали правды Балтабаю, жалея старика.

– Пусть хоть умрет спокойно, думая, что его табун в целости и сохранности, что дети его исправились и заботятся о хозяйстве – поговаривали соседи.

Ак-Тос и Лохматый не раз сидели на пригорке, смотрели, как несколько лошадей галопом скачут вокруг дома соседей и не могли понять, зачем они это делают, и на пастбище не убегают и в загон не уходят? Животным непонятна человеческая хитрость и ложь.

Горы защищали поселок от бурных ветров, укрывая с двух сторон широкое ущелье, которое разделялось веером еще на несколько ущелий удивительной красоты. Коровы, овцы и лошади паслись в ущельях по округе, иногда уходя в горы на пять, шесть километров. Местные жители привыкли искать скотину вечерами и гнать ее домой. В горах оставлять домашних животных было очень опасно, так как волки всегда готовы были найти животное первыми. И только отары с овцами люди угоняли далеко от поселка иногда на все лето. Но с овцами кочевали и чабаны с охранными собаками, иногда всей семьей собирали юрты и жили на горных пастбищах.

Хозяева Ак-Тос и Лохматого не кочевали со стадами, они жили в поселке, но собаки нередко уходили далеко в горы, охотясь на мелкую и не очень мелкую дичь. Охота в горах была запрещена, но на собак этот запрет не распространялся – собаке трудно объяснить смысл слова «заповедник». Хозяева решили, что для собаки достаточно того, что она поняла запрет охоты на овец. Когда Ак-тос принесла зайца, хозяин не был удивлен, он спокойно похвалил собаку.

– Молодец, кормилица, говорил хозяин, обращаясь к собаке. Затем звал хозяйку – жена, Ак-тос нашей Карлыгаш мясо принесла.

Ак-тос как и многие алабаи была очень сдержана и даже флегматична. Она не любила бурных проявлений чувств, поэтому не ждала больше ничего. Полностью довольная собой и вниманием хозяина, она уходила на место к своим щенкам. А хозяева радовались уму собаки. Хозяин отдавал добычу собакам, и Ак-тос спокойно наблюдала, как щенки, разорвав добычу, поедали мясо каждый в своем уголке. Однажды Ак-тос принесла и положила перед Карлыгаш маленького барашка, за что была наказана. Барашка не отдали собакам, а закопали в землю в месте, где собака не могла выкопать его. Больше та не охотилась на ягнят. Расспросив всех соседей в округе, хозяин узнал, что они с Лохматым проделали путь почти в десяток километров, чтобы не красть барашка у ближайших соседей, хотя в округе почти все держали скот.

Кобель – производитель по кличке Лохматый был обычным почти гладкошерстым алабаем, неизвестно за что получившим свою кличку. Он был примером терпения и спокойствия, позволял детям хозяев делать с собой все. Если ему становилось больно, пес вставал и уходил, даже не рыкнув на детей. К дрессировке относился несколько необычно – только через день – другой выдавал то, чему его учили, но с собственным отношением к команде. Пытаясь научить Лохматого носить хлыст, хозяин бился целый день, в конце дрессировки махнув рукой.

– Он безнадежен!

Но назавтра Лохматый принес хлыст и ткнул рукояткой в руку хозяина, словно спрашивая:

«Тебе это было нужно?»

– Ну что же ты вчера мне не приносил его? – возмутился хозяин.

Лохматый только повилял обрубком хвоста и спокойно удалился. Но через время он приносил почти все, что его просили, и для этого не нужно было давать ему понюхать вещь. Хозяин, ремонтируя старенькую машину во дворе и не желая идти за тряпкой для протирки, решил попробовать и приказал Лохматому: