Игорь Родин - Все произведения школьной программы в кратком изложении. 5 класс

Отпросился солдат в отпуск – родину навестить, родителей повидать, и пошел в дорогу. День шел, другой шел, на третий забрел в дремучий лес. Где тут ночевать? Увидал – на опушке две избы стоят, зашел в крайнюю и застал дома одну старуху.

– Здравствуй, бабушка!

– Здравствуй, служивенький!

– Пусти меня ночь переспать.

– Ступай, только тебе здесь беспокойно будет.

– Что? Али тесно у вас? Это, бабушка, ничего. Солдату немного места надо: где-нибудь в уголок прилягу, только бы не на дворе!

– Не то, служивенькой! На грех пришел ты…

– На какой грех?

– А вот на какой: в соседней избе помер недавно старик – большой колдун; и таперича каждую ночь рыщет он по чужим домам да людей ест.

– Э, бабушка, бог не выдаст, свинья не съест.

Солдат разделся, поужинал и полез на полати; лег отдыхать, а возле себя тесак положил. Ровно в двенадцать часов попадали все запоры и растворились все двери; входит в избу покойник в белом саване и бросился на старуху. «Ты, проклятый, зачем сюда?» – закричал на него солдат. Колдун оставил старуху, вскочил на полати и давай с солдатом возиться. Тот его тесаком рубил-рубил, все пальцы на руках поотбивал, а все не может справиться. Крепко они сцепились, и оба с полатей на пол грохнулись: колдун под низ, а солдат наверх попал; схватил солдат его за бороду и до тех пор угощал тесаком, пока петухи не запели. В ту самую минуту колдун омертвел: лежит, не тронется, словно деревянная колода.

Солдат вытащил его на двор и бросил в колодезь – головой вниз, ногами кверху. Глядь: на ногах у колдуна славные новые сапоги, гвоздями убиты, дегтем смазаны! «Эх, жаль, так задаром пропадут, – думает солдат,– дай-ка я сниму их!» Снял с мертвого сапоги и воротился в избу.

– Ах, батюшка, служивенький, – говорит старуха, – зачем ты с него сапоги-то снял?

– Дак неужели ж на нем оставить? Ты смотри: какие сапоги-то! Кому не надо – рубль серебра даст; а я ведь человек походный, мне они очень пригодятся!

На другой день простился солдат с хозяйкою и пошел дальше; только с того самого дня – куда он ни зайдет на ночлег, ровно в двенадцать часов ночи является под окно колдун и требует своих сапог.

– Я,– грозит,– от тебя нигде не отстану: всю дорогу с тобой пройду, на родине не дам отдыху, на службе замучу!

Не выдержал солдат:

– Да что тебе, проклятый, надобно?

– Подай мои сапоги!

Солдат бросил в окно сапоги:

– На, отвяжись от меня, нечистая сила!

Колдун подхватил свои сапоги, свистнул и с глаз пропал.

Жил-был старик со старухою, была у них дочка. Раз ела она бобы и уронила один наземь. Боб рос, рос и вырос до неба. Старик полез на небо; взлез туда, ходил-ходил, любовался-любовался и говорит себе: «Дай принесу сюда старуху, то-то она обрадуется!» Слез наземь – посадил старуху в мешок, взял мешок в зубы и полез опять наверх; лез-лез, устал, да и выронил мешок. Опустился поскорее, открыл мешок, смотрит – лежит старуха, зубы ощерила, глаза вытаращила. Он и говорит: «Что ты, старуха, смеешься? Что зубы-то оскалила?» Да как увидел, что она мертвая, так и залился слезами.

Жили они одни-одинехоньки, среди пустыря; некому и поплакать-то по старухе. Вот старик взял мешок с тремя парами беленьких курочек и пошел искать плачею. Видит – идет медведь, он и говорит: «Поплачь-ка, медведь, по моей старухе! Я дам тебе две беленьких курочки».

Медведь заревел:

– Ах ты, моя родимая бабушка! Как мне тебя жалко!

– Нет, – говорит старик, – ты не умеешь плакать.

И пошел дальше. Шел-шел и повстречал волка; заставил его причитать, – и волк не умеет.

Пошел еще и повстречал лису, заставил ее причитать за пару беленьких курочек. Она и запела:

– Туру-туру, бабушка! Убил тебя дедушка.

Мужику понравилась песня, он заставил лису петь в другой, в третий и четвертый раз; хвать, а четвертой пары курочек и недостает. Старик говорит:

– Лиса, лиса! Я четвертую пару дома забыл; пойдем ко мне.

Лиса пошла за ним следом. Вот пришли домой; старик взял мешок, положил туда пару собак, а сверху заложил лисонькиными шестью курочками и отдал ей. Лиса взяла и побежала; немного погодя остановилась около пня и говорит:

– Сяду на пенек, съем белую курочку.

Съела и побежала вперед; потом еще на пенек села и другую курочку съела, затем третью, четвертую, пятую и шестую. А в седьмой раз открыла мешок, собаки на нее и выскочили.

Лиса ну бежать; бежала-бежала и спряталась под колоду, спряталась и начала спрашивать:

– Ушки, ушки! Что вы делали?

– Мы слушали да слушали, чтобы собаки лисоньку не скушали.

– Глазки, глазки! Что вы делали?

– Мы смотрели да смотрели, чтоб собаки лисоньку не съели.

– Ножки, ножки! Что вы делали?

– Мы бежали да бежали, чтоб собаки лисоньку не поймали.

– А ты, хвостище, что делал?

– Я по пням, по кустам, по колодам зацеплял, чтоб собаки лисоньку поймали да разорвали.

– А ты какой! Так вот же нате, собаки, ешьте мой хвост! – и высунула хвост, а собаки схватили за хвост и самое лисицу вытащили и разорвали.

Жил поп жадный. Чем больше давай ему, тем больше просит. Требы собирать всегда ездил с подводой. И взялся кузнец проучить попа.

Однажды поп возвращался из соседней деревни, всякого добра наклал полную бричку. Как на грех, расковалась лошадь, отлетели все четыре подковы. Обратился пои к кузнецу. Тот запросил сходную цену – три рубля.

– Что ты! – говорит поп. – Разве можно с пастыря такие деньги брать?

– Вот что, – сказал кузнец. – Давай подкую по такому условию: за первый гвоздь возьму копейку, за второй – две, за третий – четыре, за четвертый – восемь, и все будем умножать на два, потом сложим общую сумму – и плати.

Поп видит, что дешево, и согласился.

Кузнец управился быстро, забил двадцать четыре гвоздя. Стали расплачиваться.

За первые шесть гвоздей попу пришлось платить всего шестьдесят три копейки. А потом начались рубли, да десятки, да сотни, да тысячи – у него волосы дыбом встали!

А кузнец все подсчитывает:

– Ну, плати, батя, сто шестьдесят семь тысяч семьсот семьдесят два рубля пятнадцать копеек!

Как вскочил поп да как пустился бежать! Оставил и коня, и подводу с добром.

И больше той дорогой, где кузница стоит, никогда не ездил.

Во льду дед Семен бьет прорубь – рыбку ловить. Прорубь не простая – налажена с умом.

Дед обчертил круг на льду, проколупал яму, посередине наладил изо льда же кольцо.

Хлынула спертая, студеная вода, до краев наполнила прорубь. С водой вошли рыбки – снеток, малявка, плотва. Вошли, поплавали, а назад нет ходу – не пускает кольцо.