Майлен Константиновский - КОАПП! КОАПП! КОАПП! Вып. 8

Все. Как — умерла?!

Рак. Выходит, название очерка...

Мартышка (перебивает). Ничего не выходит! Как вы не понимаете, читатели любят «хэппи энд», пусть думают, что героиня очерка осталась жива, вам что, жалко?

Кашалот. Мартышка права. В крайнем случае дадим поправку — это если кто-нибудь из очевидцев пришлет нам...

Реплика Кашалота внезапно прерывается истошными воплями: «Помогите! Помогите!», доносящимися со стороны входа на поляну. Сова мгновенно сорвалась с места и летит на крики.

Что такое?

Стрекоза. Кто-то зовет на помощь! (Летит вслед за Совой.)

После минутного замешательства остальные коапповцы тоже помчались ко входу на поляну.

Мартышка (на бегу). Только бы успеть!

Гепард. Да, иначе снова придется придумывать «хэппи энд»...

Подбежав, коапповцы видят Сову и Стрекозу, которые с недоумением оглядываются.

Кашалот. Что тут случилось? Кто кричал?

Стрекоза. Непонятно, дорогой Кашалот. Мы прилетели — никого.

Сова (замечает среди травы крошечную мушку). Э-э, глянь-ка, мушка — махонькая, с просяное зернышко. Она звала, больше-то вроде некому. В паутину, что ль, угодила? Сей момент вызволим...

Стрекоза (приглядываясь). Милая Сова, здесь нет никакой паутины.

Кашалот (Мушке). Послушайте, это вы звали на помощь?

Алеродида. Да, я. И, надеюсь, могу на нее рассчитывать? Я только что прибыла из Ирана, мое имя Алеродида... Оно вам ничего не говорит?

Кашалот (вспоминая). Ммм... ничего.

Алеродида. Странно... Ну, все равно, помогите дотащить рукопись. (Взлетает и садится у подножия дерева.) Вот эту.

Коапповцы с изумлением видят прислоненный к дереву объемистый том с переплетом из коры.

Мартышка. Ничего себе фолиант! Он же в тысячи раз тяжелее вас самой, как вы его сюда-то доволокли?

Алеродида. На попутном Верблюде, он тоже из Ирана. «Сначала, говорит, вы идите, а я пока подзаправлюсь — дело у меня долгое, надо пополнить запасы. И потом, вы все-таки дама, хотя и литературная...».

Рак. Что вы дама, это издалека видно — пудра с ног до головы, живого места нет.

Сова. Нешто можно так пудриться, милая?

Алеродида. Не только можно, но и нужно! Вы это поймете, когда я дочитаю свой роман до кульминационной сцены, в которой автор... (Спохватившись.) Да, я же не сообщила вам самого главного: ведь это рукопись моего нового автобиографического романа «Ликующий гимн жизни»! Если бы вы знали, как долго я колебалась, кому предоставить право первой публикации... И вот, когда мои колебания достигли апогея, начал выходить ваш журнал «КОАПП и жизнь»! В то же мгновение подобно молнии все мое существо пронзила чарующая мысль: «Это он! Его жизнь — моя жизнь! Мы созданы друг для друга!» (Деловито.) Печатать будете частями, этого вам хватит года на два, а я тем временем напишу продолжение, в том же объеме.

Кашалот со стоном схватился за голову.

Гонорар — дело десятое, я выше меркантильных соображений, так что можете уплатить вперед за оба тома, я не возражаю. Послушайте, какое волнительное начало, я помню там каждое слово, а вы сейчас забудете обо всем на свете.

Кашалот (жалобно). Я уже забыл...

Алеродида. Итак, «Ликующий гимн жизни», глава первая: «Было ясное ликующее утро. Повсюду в природе было разлито ликование. Я проснулась, потянулась...».

Гепард (перебивает). Изумительно! Это исповедь потрясающей силы и глубины! Представляю, какое будет ликование по поводу ее опубликования... Вы нас просто осчастливили! Кстати, конец у романа счастливый? «Хэппи энд»?

Алеродида. Разумеется, иначе героиня романа, то есть я, не сидела бы перед вами.

Гепард. Жаль. Я хочу сказать, жаль, что нам всем не удастся прослушать эту эпопею в вашем исполнении. Кто у нас ведет литературные страницы? Ах да, Стрекоза. Сейчас она проводит вас в свой кабинет и выслушает все от начала и до конца, до самого «хэппи энда». Как я ей завидую! (Тихо.) Стрекоза, придется вам принести себя в жертву, другого выхода я не вижу.

Стрекоза (дрогнувшим голосом). Я готова.

Удильщик (тихо). Мы не забудем ваш подвиг!

Стрекоза. Алеродида, летите за мной.

Алеродида. С удовольствием. Да, а рукопись?

Мартышка (поспешно). Я отнесу, идемте.

Алеродида. Прекрасно. (Удаляется напевая.) «Алеродида, Алеродетта, царица мая только ты, Алеродида, Алеродетта, к тебе одной стремятся все мечты...».

Кашалот (очнувшись от оцепенения). Гепард, объявляю вам благодарность от имени редколлегии и от себя лично! Знаете, я был в каком-то шоке — ощущение полнейшей беспросветности и беспомощности, и если бы не ваша находчивость...

Рак. Она еще не раз понадобится, помяните мое слово. Я ведь предупреждал, что жизни не будет.

Удильщик. Не стоит преувеличивать, Рак, к графоманам следует относиться как к неизбежному злу.

Возвращается Мартышка.

Мартышка. Все в порядке! Стрекоза заставила Алеродиду три раза прочесть начало — так оно ей будто бы понравилось. И дальше будет применять ту же тактику, пока не возьмет эту литературную даму измором!

Рак. Еще неизвестно, кто кого возьмет измором.

Птица-Секретарь. Коапп, коапп!

Сова. Будет ворчать. Рак, ты погляди-ка лучше, что Птица-Секретарь из ящика почтового достает.

Все. Первое письмо читателей!

Кашалот. Отлично! Дайте его мне, уважаемая Птица-Секретарь. Вернемся на место и продолжим летучку.

Все направляются к председательскому пню. По пути Кашалот вскрывает большой конверт.

О, письмо коллективное!

Гепард. Так сказать, мнение масс. Разрешите, я зачитаю. (Берет письмо, читает.) «Мы, представители всех двенадцати семейств черепах, обитающих на нашей планете, узнав, что в первом номере вашего журнала опубликован материал под названием «Внимание, черепаха!» и решив, что это рецензия на известный фильм с тем же названием, где рассказано о спасении ребятами черепахи, с большим трудом достали двести десять экземпляров журнала...» Любопытно, почему именно двести десять?

Человек. Вероятно, потому, что на Земле живет двести десять видов черепах — каждому виду по экземпляру.

Гепард. Логично. Читаю дальше: «Однако, к нашему удивлению, разочарованию и возмущению, под заголовком «Внимание, черепаха!» мы обнаружили снимок, на котором изображены пингвины. Зачем вы ввели читателей в заблуждение? С уважением...» — и двести десять подписей.

Мартышка. Ой, я помню этот снимок, его тиснули в рубрике «Остановись, мгновение!», мы там публикуем редкие фотографии, сейчас покажу... (Листает журнал.) Ага, вот.