Станислав Рассадин - Новые приключения в Стране Литературных Героев

Но только Гена, на которого сегодня возложена такая серьез­ная ответственность, начинает сердиться, вернее, заводить сам себя, как вдали раздается бесхитростная песенка Сэма Уэллера – та самая, какую вот уже немало лет он распевает по радио, восседая на козлах своего Дилижанса. Между про­чим, музыку для нее сочинил композитор Владимир Энке.

Сэм (его голос звучит все ближе и ближе).

Тпру-у, любезные! Приехали!

Гена (явно важничая). Наконец-то! Ничего себе: «придет без опоздания»! Да что это вы все, сговорились, что ли? У нас тут дел невпроворот, а вы с Архипом Архиповичем...

Сэм (неопределенно) . Оказывается, у меня дел выше голо­вы, сказал землекоп, провалившись в яму, которую позабыл за­копать.

Гена (подозрительно). Это вы на кого намекаете?.. Хотя ладно. Некогда. (С удовольствием играя в «самого главного».) Ну, мистер Уэллер! Письма от слушателей привезли?

Сэм.В целости и сохранности, сказал кучер, вывалив се­дока на дорогу.

Гена.Честное слово, не до острот ваших сейчас!.. По­смотрим, что там у нас сегодня. (Вскрывает письмо.) «Здравствуй­те, Архип Архипович и Гена! Пишет вам Н е дикова...». Или Не­д и кова? Или Недик о ва? В общем: «Пишет вам Оля из города Касимова Рязанской области. Слушала вашу передачу и решила ответить на ваш вопрос. Гена, ты хотел сказать о прекрасном произведении Чернышевского «Что делать?»...»

Да, был такой случай, просто он, как и многие другие, не попал сюда. Не уместился. Профессор и Гена толковали о русских книгах, сами названия которых звучали как вопрос, обращен­ный прямо к читателю: «Кому на Руси жить хорошо?», «Кто виноват?», «За что?». И попросили слушателей вспомнить еще одну книгу, озаглавленную таким же требовательным вопросом. Слушатели, разумеется, и вспомнили.

Сэм (бесцеремонно перебивая Гену). Как, вы сказали, называется эта книга? «Что делать?» Право, чрезвычайно заман­чивое название! Так вот и хочется узнать, что же за ответ кроет­ся за столь загадочным вопросом.

Гена (снисходительно) . Да нет, мистер Уэллер, вы не то подумали. Как раз для вас-то эта книга... ну, чересчур сложная, что ли.

Сэм.«Вы считаете меня дураком?» – спросил подсудимый, когда ему предложили во всем признаться.

Гена.Ну что вы! Не в этом дело. Просто... (Ищет и никак не может найти подходящее слово.) Просто она не для вас, вот и все. И вообще, знаете, чего вам тут зря время терять? У вас же у самого небось дела есть. Вы поезжайте, а я тут сам все письма разберу.

Сэм.Гм... Дела у меня найдутся, что говорить, но, честное слово, мне не дает уехать любопытство. Хоть скажите: о чем эта книга?

Гена.Ну-у, это долго рассказывать!

Сэм.Экая беда! Тогда, может быть, вы расскажете мне хотя бы самое ее начало?

Гена.Что с вами делать!.. Ладно. Если уж так хотите, даже прочту. По книжке. Где она тут у Архипа Архипыча? Ага, вот!.. (Читает.) «Поутру 11 июля 1856 года прислуга одной из больших петербургских гостиниц у станции Московской же­лезной дороги была в недоумении, отчасти даже в тревоге...».

Сэм.Уже дух захватывает!

Гена.Не перебивайте!.. «Накануне, в девятом часу вечера, приехал господин с чемоданом, занял нумер, отдал для прописки свой паспорт, спросил себе чаю и котлетку, сказал, чтоб его не тревожили вечером...». Нет, подряд читать – это долго получит­ся. В общем, утром к нему приходят, чтобы будить, стучат – он не отзывается... (Впечатлительный Сэм ахает.) Тогда они зовут полицию, ломают дверь, глядят – нету его. На столе лист бума­ги, а на нем вот что написано: «Ухожу в одиннадцать часов вечера и не возвращусь. Меня услышат на Литейном мосту, меж­ду двумя и тремя часами ночи. Подозрений ни на кого не иметь».

Сэм.Роман приключений! Книга загадок! Ах, что может быть лучше! Не зря загадки и приключения так обожал мой великий создатель, Чарлз Диккенс!

Гена.Да нет! Говорю же вам, это не то, что вы подумали! (Решив схитрить) . Да! Я и забыл совсем! Архип Архипыч просил вам передать, чтобы вы срочно за новыми письмами ехали.

Сэм (неохотно) . Говорите, сам господин профессор? Что ж... «Ничего не попишешь», – сказал ученик учителю, нарочно сломав карандаш во время диктанта. Счастливо оставаться!

Гена действительно остается один и если не счастлив, то уж безусловно доволен этим.

Гена.Ну, вот! Так-то лучше. А то... (Передразнивает Архи­па Архиповича.) «Если, Геночка, не справишься, тебе Сэм Уэллер поможет». Сказано, обойдемся без всяких Сэмов... Какие у нас тут еще письма? (Берет одно за другим, просматривает, читает на выборку.) «Свой роман «Что делать?» Н. Г. Чернышевский писал в тюрьме. Остается лишь поражаться, как смог человек, находящийся в мрачных застенках, рассказать читателю о прекрасной, полной света и радости жизни, которая обязательно наступит после свершения революции. Гальцева Наталья, го­род Ростов-на-Дону»... Ясно. «Труды Чернышевского, сыгравшие громадную роль в развитии русской мысли, имеют для нас не только историческое значение. Во многих вопросах Чернышев­ский значительно опередил свою эпоху и является нашим со­временником. Его произведения и сейчас волнуют советских читателей. Проповедуемый им моральный кодекс...». (Спотыкает­ся, но дочитывает – не столько из добросовестности, сколь­ко из уважения.) «...кодекс революционных демократов не по­терял своего актуального значения и для нас... С комсомоль­ским приветом Арзамасова Тамара, ученица девятого класса Яльчинской средней школы Яльчинского района Чуваш­ской АССР»...». Ну и здорово же! Умные девочки! Я бы, наверное, так даже и не сумел...

Он говорит это совершенно искренне, тем более что думает, будто его никто (разумеется, кроме радиослушателей) не слы­шит, но ошибается и в том и в другом.

Профессор.Хвалю за самокритичность! (Не удержав вздоха, Гене непонятного.) Хотя, думаю, ты не прав. Сумел бы. Или сумеешь.

Гена.Ой! Я прямо вздрогнул! Архип Архипыч, вы тут когда появились?

Профессор.Да уже несколько минут назад. Стою и слушаю.

Гена.И стоит послушать, Архип Архипыч. Здорово секут, правда?