Валентина Алексеева - Лебединый крик (сборник)

Недолго здесь прожил Иван Болотников.

– Ослепили! Ослепили! – вскоре прошел по городу слух.

Действительно, Болотникову выкололи глаза.

А затем и вовсе страшная новость:

– Ивашка посажен в воду!

По приказу царя Василия Шуйского Болотникова утопили.

Сошлась вода кругами над местом казни. Жил человек, и – нет.

Не кончалось жестокое время. Сила ломила силу. Лютость по русской земле ходила.

Не убывает в России число самозванцев. Наоборот – растет.

Не успели казнить «царевича Петра», как тут же появился новый царевич Петр. Мол, жив, здоров, а казнен вовсе не он. Не его повесили.

Потом в далекой Астрахани возник вдруг «царевич Август», потом «царевич Лаврентий», затем «царевич Федор». И пошло, и пошло, и поехало…

Хромоногая Соломанида – старуха-всезнайка – ходила по селам, клюкой стучала. Новых царевичей называла.

– Объявился царевич Клементий, – сообщала старуха Соломанида и добавляла: – Настоящий!

Через какое-то время:

– Объявился царевич Савелий, – и добавляла: – Настоящий.

Еще через какое-то время:

– Объявился царевич Семен, – несла Соломанида новое имя. И опять прибавляла: – Настоящий!

Потом пошли:

«царевич Василий»,

«царевич Ерошка»,

«царевич Гаврилка»,

«царевич Мартынка».

И все – настоящие, о каждом твердила хромоногая Соломанида.

Сбились люди с толку. Сколько же их, царевичей, – прямо в глазах рябит!

Все самозванцы называли себя детьми или внуками царя Ивана Васильевича Грозного.

У каждого из них находились свои сторонники. Возникли при каждом вооруженные отряды.

Хотя и было много разных иных «царевичей», однако оставалось по-прежнему притягательным для всех имя царевича Дмитрия.

Лжедмитрий – московский дворянин Михаил Молчанов, который после убийства Григория Отрепьева оказался в Самборе, вскоре отошел от борьбы за московский трон. Однако все ждали нового Дмитрия.

Ждали.

Ждали.

И он появился.

– Царевич Дмитрий, царь Дмитрий объявился! – торопилась с новой вестью хромоногая Соломанида. Ходила по селам, клюкой стучала:

– Воистину он настоящий!

Город Пропойск. Белая Русь. Появился однажды в Пропойске странный человек.

Решили стражники, что это какой-то лазутчик. Схватили его, посадили в тюрьму.

В тюрьме человек заявил, что он – Андрей Нагой, родственник убитого в Москве царя Дмитрия. Человек стал требовать, чтобы его отправили в город Стародуб.

Решили в Пропойске с ним не связываться. Отправили в Стародуб.

Прибыл человек в Стародуб и тут тоже заявил, что он – Андрей Нагой, родственник бывшего царя. А вслед за этим сообщил и еще одно:

– Царь Дмитрий жив!

– Жив?!

– Жив! Жив! – подтвердил человек. И у тише, доверительно: – Царь находится отсюда недалеко.

– Царь Дмитрий жив! Царь – недалеко, – передавалось по Стародубу.

Прошло какое-то время. Жители Стародуба к человеку с вопросом:

– Так где же царь?!

– Недалеко, недалеко, – повторил Андрей Нагой.

Прошло еще какое-то время.

– Так где же царь Дмитрий?!

– Совсем недалеко.

И вот однажды услышали жители Стародуба от Андрея Нагого:

– Вот он царь!

– Где? Где?

– Вот он, – повторил Нагой и показал на себя.

Глянули люди. Действительно схож. И роста такого же невысокого, и телосложением вроде одинаков.

– Вот он, ваш царь, – повторил Нагой.

Тут же прошла молва: мол, царь Дмитрий принял имя Андрея Нагого, так как опасался преследования, скрывался от Василия Шуйского.

Скрывался. И вот – открылся.

Ждали люди доброго царя Дмитрия. Дождались.

Пали стародубцы на колени.

– Царь! Царь! – голосили люди.

«Резвые люди» – так называли ратников, из которых создавались передовые, самые надежные отряды. Были подобные отряды и в войсках у Василия Шуйского.

Самозванец, объявившийся в Стародубе, увлек людей.

Вновь пошли голоса:

– Надо идти на Москву!

– Гнать Шуйского!

– Да здравствует царь Дмитрий!

Лжедмитрий II – такое имя в истории получил стародубский самозванец – принял решение идти на Москву.

Повстанцы взяли город Почеп. Стали угрожать Брянску.

Навстречу восставшим царь Василий Шуйский послал войска.

– «Резвых людей» берите. «Резвых», – напутствовал Шуйский.

Одобряют решение царя московские жители. Говорят об отрядах «резвых людей»:

– На то они и резвые. На то они и самые надежные. Быстро покончат с вором.

Двинулись отряды Шуйского к югу – к Брянску и Стародубу.

Двинулись отряды Лжедмитрия II к северу – к Брянску и Туле.

Интересуется Шуйский:

– Как там «резвые люди»?

– Идут, идут. Еще немного – и вора в полон возьмут.

После Почепа повстанцы взяли город Брянск.

Повышает голос Василий Шуйский:

– Как там «резвые люди»?

– Идут, идут. Еще немного – и вора в полон возьмут.

Движется время. Взяли повстанцы после Брянска город Карачев.

Возмущается Шуйский:

– Как там «резвые люди»?!

– Идут, идут. Еще немного – и вора в полон возьмут.

Движется время. Взяли восставшие город Козельск.

Негодует Василий Шуйский:

– Как там «резвые люди»?!

– Идут, идут. Еще немного – и вора схватят.

Однако не схватили царские люди нового самозванца. Не взяли захваченные Лжедмитрием II города.

Мало того, изменили «резвые люди» Шуйскому. Как и многие другие, перешли к повстанцам.

Доложили царю Василию о переходе «резвых людей» к самозванцу.

Процедил сквозь зубы Василий Шуйский:

– Вижу, что они и впрямь люди резвые.

Идет Лжедмитрий II к Москве. Призывает самозванец всех перейти на свою сторону: и бояр, и князей, и простых людей. Всем обещает награды.

– Царь повелел!

– Царь повелел!

Вот что приказал Лжедмитрий II. Любой холоп, если он готов сражаться за самозванца, может получить земли и поместье своего господина, если этот господин остался на стороне Василия Шуйского.

Мардарий Клешня был холопом князя Щербатова. Щербатов как раз из тех, кто остался по-прежнему верен Шуйскому, кто отказался принять клятву верности новому Лжедмитрию.

Примчался Мардарий Клешня к самозванцу:

– В верной службе тебе клянусь! За тебя, государь, молюсь! Смерть Василию Шуйскому!

Донес Клешня Лжедмитрию о князе Щербатове. Принял самозванец Мардария Клешню в свои войска. Отняли у князя Щербатова дом и землю. Передали Мардарию.

Вот чудеса какие. Был Мардарий Клешня никем, ничем. А ныне – «из грязи в князи».

А вскоре был схвачен и сам Щербатов. Был он отдан в холопы Мардарию Клешне.

Вот чудеса какие!

Не только поместья и земли отнимал Лжедмитрий II у бояр и князей, не перешедших на его сторону.