Валентина Алексеева - Лебединый крик (сборник)

– Царь повелел!

– Царь повелел!

Что же еще повелел Лжедмитрий II?

Разрешил он любому из своих сподвижников насильно брать себе в жены дочерей попавших в немилость к нему князей и бояр.

Не перешел на сторону Лжедмитрия, остался верен царю Василию Шуйскому боярин Семен Белозерский. Была у боярина дочь – красавица из красавиц. Звали ее Оксаньица.

Был и холоп у Белозерского. Лентяй из лентяев. Звали его Феодосий Рыбка.

Донес Феодосий Рыбка на своего господина. Боярину удалось бежать, однако Оксаньица была схвачена.

Примчался Рыбка к Лжедмитрию:

– В верной службе тебе клянусь! За тебя, государь, молюсь! Смерть Василию Шуйскому!

И сразу:

– Отдай, государь, мне в жены Оксаньицу!

– Бери, – распорядился Лжедмитрий.

Вот чудеса какие. Был Феодосий Рыбка ничем, никем. А ныне – в родстве боярском.

Все поменялось на белом свете. Смутное время. Шаткое время. То плюс, то минус, то плюс, то минус. Жизнь у многих, как сук, ломается. Словно на качелях судьба качается.

Через Козельск, Калугу, Можайск, Звенигород Лжедмитрий II пришел к Москве. Хотел он с ходу в нее ворваться. Однако войска Василия Шуйского удержали город.

Остановился самозванец огромным лагерем у села Тушино. Место удобное. Рядом река Москва. Рядом река Сходня.

В деревеньке, что находилась недалеко от Тушина, жили дружки-приятели Порошка Вершок и Семейка Глухов. Бегали они к Сходне, к Москве-реке, шатались по тушинскому лагерю, по сторонам глазели.

– Вот бы царя увидеть!

Увидели они самозванца.

Разочаровались ребята.

– Не высок, – произнес Порошка.

– Костляв, – произнес Семейка.

Тушинский лагерь начал отстраиваться.

– Вал насыпают, – как-то сказал Порошка.

– Вал, – согласился Семейка.

Потом привезли бревна.

– Частокол будут ставить, – сказал Порошка.

– Поверх вала, – уточнил Семейка.

И верно. Стал подыматься вокруг лагеря частокол.

Потом принес Порошка еще одну новость:

– Башни возводят.

Новость принес и Семейка:

– Ворота ставят.

Построены башни. Стоят ворота.

Вначале люди в лагере жили в простых палатках. Ночевали воины на телегах. Много телег собралось.

– Сотни их, – уверяет Порошка.

– Тысячи, тысячи! – кричит Семейка.

Верно, в тушинском лагере собралось несколько тысяч телег.

Приходят в Тушино все новые и новые боевые отряды. Порошка и Семейка и тут не без дела. Определяют, из кого состоят отряды.

То скажут:

– Ратники прибыли.

То скажут:

– Прибыли запорожские казаки.

– Низовые люди идут! Низовые люди! – кричит Порошка. Это значит – прибыли отряды из беглых холопов.

А вот и еще:

– Поляки прибыли!

– Литва прибыла!

Были в тушинском лагере и польские отряды. Были и отряды литовских воинов. Пригласил их к себе Лжедмитрий II как наемников. Обещал за помощь большие награды.

К осени в лагере стали рыть землянки. Стали ставить избы. Понадобились лес и бревна.

Прибегают как-то из лагеря к себе в деревню домой Порошка и Семейка. Холод стоит на улице. Вот сейчас в избах они отогреются.

Смотрят, а где же избы?! Нет их на привычном месте.

Посмотрели налево, направо. Нет и соседних домов. Исчезли.

Оказывается, нагрянули в село воины из тушинского лагеря. Разобрали крестьянские дома на бревна. Унесли их для строительных нужд в Тушино.

Растет, расширяется тушинский лагерь.

В город, чуть ли не в столицу новую превращается.

Недолго пробыла в Ярославле Марина Мнишек. Вскоре отпустили ее домой в Польшу.

Уезжала Марина вместе со своим отцом, воеводой Юрием Мнишеком.

Бегут кони. Бежит дорога. Дремлет в богатом возке старый Мнишек. Тысяча воинов сопровождает бывшую русскую царицу.

Прощай, Россия!

Узнал Лжедмитрий II, что Марина Мнишек покидает Россию.

– Догнать! Перехватить! Законная жена уезжает.

Бросились конные.

Уезжает возок.

Торопятся конные.

Уезжает возок.

Торопятся конные.

Догнали посыльные из Тушина Марину Мнишек и ее отца, поклонились:

– Государыня, вас законный муж, царь Дмитрий ожидает.

Подумал старый Мнишек, подумала Марина Мнишек. Согласились повернуть лошадей. Едут к Москве, в Тушино.

Уверена Марина Мнишек, что ее муж, то есть Лжедмитрий I, погиб. И все же… А вдруг!

Решила она на нового самозванца посмотреть. Встретились. Глянула. Ясно Марине: не тот.

Не осталась она в Тушине. Просила отвезти ее вместе с отцом в Звенигород.

Однако не закончилось этим дело.

Ездят из Тушина в Звенигород посыльные.

Ездят из Звенигорода в Тушино посыльные.

Ведутся между старым Мнишеком и приближенными Лжедмитрия II важные переговоры.

Настаивает Лжедмитрий II, чтобы Марина Мнишек признала в нем своего мужа. Важно это для самозванца. Хочет он всем доказать, что он настоящий Дмитрий.

Жаден был от природы самборский воевода Юрий Мнишек. На подарки и деньги падок.

Уговорили вскоре его тушинские посланцы. Пообещали 300 тысяч рублей и 14 русских городов в придачу, если он признает законным мужем Марины нового Лжедмитрия.

Признал его воевода.

– Зять он мой, – заявил Юрий Мнишек.

Признала после этого и Марина Мнишек Лжедмитрия II своим мужем. Переехала в Тушино. Специальный терем-дворец для нее построили.

Потянулись за Лжедмитрием II русские села и города.

– Настоящий он! Настоящий! Царица Марина его признала!

Неспокойно в городе Суздале:

– Вы за кого?

– За Дмитрия.

Плохи дела у Шуйского.

Неспокойно в городе Владимире.

– Вы за кого?

– За Дмитрия.

Плохи дела у Шуйского.

Неспокойно в городе Тотьме.

– Вы за кого?

– За Дмитрия.

Плохи дела у Шуйского.

Неспокойно во многих других городах и селах. Признали тушинского самозванца Ярославль, Вологда, Ростов Великий, многие другие города.

Однако Москва держалась. Держался и Шуйский, хотя и в Москве было немало недовольных царем Василием Шуйским. Были попытки его сместить. Были попытки его убить. Возникали заговоры.

Как-то явилась к Шуйскому группа бояр и лучших московских людей. [1]Было это в 1609 году, в субботу на масленицу.

– Отрекайся!

– Не отрекусь! – заявляет Шуйский.

– Убьем!

– Убивайте!

Не решились заговорщики на злое дело. Отступили.

В том же 1609 году и опять в церковный праздник в Вербное воскресенье против Шуйского снова был устроен заговор. Возглавлял его боярин Крюк-Колычев. На сей раз было решено убить Шуйского. Однако донесли верные люди о боярском плане царю. Провалился заговор. Не выдал Крюк-Колычев своих сообщников. Казнили боярина. Разыскивать других не стали. Так распорядился Шуйский. Решил не наживать новых врагов.