Вадим Бурлак - Хождение к морям студёным

— А эти горные старички, случаем, не из племени чуди-белоглазой? — поинтересовался Андреич.

— Из них самых, — кивнул дедушка Тит. — Рассказал я своим новым приятелям, зачем наведался в их места. Они подтвердили, что имеются пещеры, где обитают «угрюмые слепни». Так старички называли подземных зверей. По описаниям одни «угрюмые слепни» походили на рысь — только раза в два покрупнее, другие — на матерых белых медведей. И те и другие не переносили солнечный свет и сразу лишались зрения, если выходили из пещер.

— А чем же они питались в подземелье? — поинтересовался Митька.

Дедушка Тит пожал плечами:

— Видать, в пещерах, окромя «угрюмых слепней», жили и другие твари. Но сказывали старички, а потом я и от других слышал, что «подземельны медведи и львы» из своего царства все же выбирались изредка. На охоту они выходили в темные ночи, когда луна и звезды

в тучах завязали…

— Ну так удалось добыть хоть одного пещерного зверя? — нетерпеливо заерзал Митька.

— Сам не подстрелил, а шкуру льва заполучил, — ответил дедушка Тит. — При мне схватились два зверя. Уж не знаю, чего они не поделили. Дрались и ревели «угрюмые слепни» так, что с верховья пещеры камни сыпались. Никогда не слышал страшнее рева, а потом один другому хребет переломил. Но жрать не стал.

Ушел победитель в темень, а я побыстрей веревку накинул на убитого льва и к выходу поволок. На свету снял шкуру. Огромадная оказалась. Не меньше, чем у взрослого бурого медведя… Приволок я ту шкуру по назначению. А у господ начальников — перемены.

Упорхнул неизвестно куда иностранец, и интерес к пещерным зверям у всех пропал. Отдал я шкуру околоточному надзирателю, а тот обещание сдержал. Отпустил на все четыре стороны. Вот только паспорт не выдал. А куда потом шкура подевалась — не ведаю.

Может, околоточный в музей ее отправил, а может — себе на стенку повесил…

Хоть и не очень-то мы с Витькой поверили в существование пещерных львов и медведей на Урале, однако, дружно стали досаждать дедушке Титу вопросами. Но тот, видимо, устал и заявил нам, что ничего больше об «угрюмых слепнях» не слышал.

А вот Андреич подтвердил слова старика:

— Ходила в давние времена молва о пещерных львах и медведях, обитающих где-то на Урале.

На Митьку, видимо, эти слова подействовали. Он потянулся, зевнул, взглянул с опаской на черную стену и предложил:

— Ну что ж, пора и ко сну… Хоть до Урала далеко, а ружья кладите рядом. А то вдруг и у нас объявятся какие-нибудь «угрюмые слепни».

Все засмеялись над Митькиными опасениями и улеглись вокруг погасшего костра. Однако заряженные ружья положили возле себя — так, на всякий случай.

Спустя некоторое время после рассказа дедушки Тита о пещерных львах и медведях я случайно узнал, что в самом начале Первой мировой войны в Москву откуда-то из Сибири привезли шкуру зверя из крупных кошачьих. Тот зверь отличался от обычных львов и тигров, хотя в размерах, судя по шкуре, не уступал им.

Кто добыл неизвестного хищника и куда потом подевался охотничий трофей — выяснить не удалось.

Исследователь природных тайн, ученый и писатель Игорь Акимушкин упоминал в своих работах о пещерных львах и медведях, живших на территории нашей страны тысячи лет назад.

«Самые древние на земле живописцы — пещерные жители каменного века — оставили на стенах своих мрачных жилищ многочисленные рисунки милых сердцу животных, на которых они охотились, и злых недругов — хищных зверей, которые охотились за ними. Особенно часто среди картин в пещерных «галереях» Европы попадаются изображения так называемого пещерного льва.

В пещерах находят не только изображения этих хищников, но и их кости. Львиные скелеты изломаны и растерзаны так, словно побывали под танком! Искалечить могучих царей звериного царства могли только пещерные медведи.

…В СССР во многих местах также обнаружены следы былого обитания пещерных львов: под Одессой, Тирасполем, Киевом, Саратовом, Казанью и даже на Урале. Когда-то в наших лесах водились львы!

…Затем наступило похолодание, с севера подули морозные ветры, поползли ледники. Теплолюбивые животные покинули неприветливый край.

Но львы задержались. Они жили в Европе еще в ледниковую эпоху…»

Конечно, с той поры прошло несколько тысяч лет, и большинство ученых утверждает однозначно, что пещерные львы и медведи вымерли. Но, может, где-то им удалось выжить и приспособиться к новым условиям? Что ж, природа назло однозначности преподносит иногда и не такие сюрпризы.

Произошло это во время моего первого путешествия по Сибири. Шалаш мы соорудили под скалистым уступом. Ни мой приятель, ни я не имели тогда опыта лесных странствий, потому и провозились больше двух часов, пока оборудовали себе ночлег.

Едва втащили в шалаш свое снаряжение, тут же рухнули от усталости на подстилку из сосновых веток.

Долго ли спали, коротко ли? Не знаю… Разбудил нас грохот камней и треск веток. Шалаш вздрагивал, казалось, он вот-вот рухнет.

— Бежим! — закричал приятель. — Это камнепад!

Мы выскочили наружу и отбежали под прикрытие старой сосны. Лишь тогда увидели причину переполоха. У самого края скального уступа, над шалашом, возились два черных медвежонка. Они старательно сгребали камни и сталкивали их вниз. Булыжники величиной с хороший кулак безжалостно крушили наше пристанище.

— Надо поскорее напугать их, — предложил я. — А то наверняка скоро появится медведица, и нам несдобровать.

— Давай напугаем, — согласился приятель.

Мы тут же начали кричать что-то несуразное, свистеть, прыгать и махать руками.

Вначале медвежата перестали сгребать камни и удивленно уставились на нас. Наверное, такого они еще не видели и не слышали в своей жизни. Казалось, что малыши вот-вот кинутся от страха прочь.

Но время шло, мы уже устали кричать, прыгать, свистеть, а медвежата оставались на месте. Наконец, они сообразили, что мы им не опасны, и, потеряв к нам интерес, снова принялись сгребать и сбрасывать камни.

— Хватит бесноваться, — сказал я. — Никакого толку от нашего шума и пляски.

— А может, они испугаются выстрелов? — спросил приятель.

— Может, и напугаются, — кивнул я. — А вот как мы достанем ружья из шалаша? Мне что-то не хочется под камнепад лезть…

Мы снова укрылись под сосной и стали гадать, уцелеет ли хоть что-нибудь из нашего снаряжения после такого разбойничьего налета.

В это время произошло то, чего я опасался: на вершине скалы появилась медведица. Да такая косматая, толстая, злющая! Увидела она остатки шалаша, взглянула на своих малышей и сердито рявкнула. Но медвежата даже не обернулись.

Тогда медведица в несколько прыжков спустилась к ним с вершины скалы, и неслухи тут же получили каждый по увесистой оплеухе.