Дмитрий Худяков - Путешествие по берегам морей, которых никто никогда не видел

И действительно, сначала оно потеряло связь с западными европейскими морями, затем — с северными. Теснимое сушей, с которой реки приносили массу песка, Волжский бассейн превратился в залив, а затем его воды ушли на юг. Наши края стали сушей.

Если мы тщательно обследуем склон Каменного дола, то не только найдем последние «страницы» волжского века, но и «обложку», которая разделяет летописи двух периодов мезозойской эры — юрского и следующего за ним мелового. Она представляет собой ржаво-бурую плиту, где спаяны между собой песок, галька, окатанные ростры белемнитов, иссверленные камнеточцами раковины моллюсков. «Обложка» эта была создана уже в меловом периоде, когда «сухопутными разрушителями» и волнами следующих морей было уничтожено несколько самых последних «страниц», написанных Волжским морам перед его уходом…

Ну что, капитан?.. Второй период мезозойской эры скрывается за кормой нашего корабля. Прямо по курсу — третий. Окинем его издали беглым взглядом!..

Перед нами — этап в жизни Земли, одним из главных событий которого было самое грандиозное за всю историю планеты нашествие соленых вод на сушу. Сведения о нем впервые обнаружил и сумел прочитать в разрезах земной коры Западной Европы бельгийский ученый Жан Батист Жюльен д'Омалиус д'Аллуа. Каменные «страницы», отображающие вторжение морей, слагались из разных пород — галечников, песков, глин, но самое большое впечатление на ученого произвели те, которыми вода как бы отметила свою победу, небывало широко разлившись по суше. Они были сложены белым писчим Мелом, и потому исследователь всю «летопись великого нашествия» назвал «меловой системой».

Немного позже время, когда слагались слои «системы», было названо меловым периодом, который специалисты разделили на 12 геологических веков. Продолжительность этого этапа истории, по последним данным, насчитывает 79 миллионов лет.

Читая «документы» мелового периода, или, как принято обычно говорить, «мела», в разных уголках земного шара, исследователи выяснили, что в это время Лавразия разделилась на Евразию и Северную Америку, а второй суперконтинент Гондвана — на Африку, Южную Америку и Австралию с Антарктидой. Перемещаясь, гигантские литосферные плиты сталкивались между собой, и планету трижды основательно сотрясали горообразования, сопровождавшиеся мощными извержениями вулканов.

Раздвинули свои границы новые океаны — Атлантический и Индийский, а старый Тетис, наоборот, сузился, сжимаемый между Африкой и Евразией.

В середине периода на планете произошло еще одно важное событие. Власть в растительном мире захватили покрытосемянные, или цветковые. Папоротников, хвощей, цикадовых активно начали теснить магнолии, лавры, дубы, клены, ивы, березы. Появились первые травы.

В животном мире продолжали главенствовать пресмыкающиеся. На суше в числе других динозавров жили тогда самые крупные сухопутные хищники всех времен — тираннозавры. В воздухе парили самые громадные за всю историю Земли летающие существа — птеранодоны. В морях к ихтиозаврам и плезиозаврам присоединились чудовищные мозазавры.

Во второй половине периода в соленых водах невероятно размножились крохотные водоросли с известковыми скелетиками — кокколитофоры. Их остатки и сложили, в основном, мощные толщи мела.

А вот в конце этого этапа истории началось и одно из самых значительных вымираний, в результате которого навсегда исчезли динозавры, морские и летающие ящеры, аммониты, белемниты и множество других обитателей как моря, так и суши.

Почему это произошло — одна из волнующих загадок истории Земли.

Первый век мелового периода — берриасский — не оставил в наших краях никаких следов. Скорее всего тогда у нас была суша. Во время двух следующих — валанжинского и готтеривского — моря не раз вторгались к нам с юга и проходили далеко на север, соединяясь там даже с полярными водами. А затем снова уходили на юг, размывая частично свои же отложения. На поверхности земли «документов» об этих событиях нет. А вот летопись четвертого, барремского века, названного так по деревушке Баррем, находящейся на юго-востоке Франции, можно встретить в правобережной части Саратовской области во многих местах. В частности, ее «страницы» слагают основание Соколовой горы, стоящей у северо-восточной окраины Саратова, крайней в полукольце возвышенностей, окружающих городскую котловину.

Соколовую, или, может быть, точнее, Соколову гору с севера ограничивает Маханный овраг. Темно-серую толщу пород, образующих цоколь этой возвышенности, он прорезает недалеко от своего устья. К этому месту ведет узкая тропинка, начинающаяся у асфальтовой дороги, пролегающей вдоль волжской протоки Тарханки.

…Первое впечатление, что мы снова оказались в Суходоле, который посещали с тобой у Тепловки. Или в Дубяках, что за Хлебновкой. Перед нами такие же серые глины с кристаллами гипса, желвачками пирита, сидеритовыми конкрециями. Не случайно, видно, геологи, которые посещали наши края в прошлом веке, не раз принимали страницы барремской летописи за «сочинения» юрских морей. Действительно, сходство есть. И к этому имеются причины.

Большинство юрских морей оставило в наших краях серые глины, отложенные в те моменты их жизни, когда они расширяли свои владения на суше.

Таким, наступающим, было и Барремское. На его расширяющихся мелководьях, заросших водорослями, вода тоже застаивалась. В ее придонных слоях не хватало кислорода, а возможно, присутствовал и ядовитый сероводород.

Большинство юрских морей, продвинувшись далеко на север, становилось морями-проливами. Барремское тоже соединяло южный Тетис с Приполярным океаном.

Большинство юрских морей имело на своем дне «химзаводы», которые из остатков живых существ и морских солей изготавливали гипс, пирит, сидерит. Ту же «продукцию» мы видим и в отложениях Барремского водоема.

Но, подойдя к темно-серой толще, прорезанной Маханным оврагом, мы довольно быстро опознаем в ней страницы летописи именно четвертого века мелового периода, обнаружив четкие «маяки» Барремского моря — тонкие остро заточенные ростры белемнитов-окситевтисов (в переводе — «острораковинных»). Именно эти окаменелости имел в виду А. П. Павлов, называя отложения Барремского моря «белемнитовой толщей».