Дмитрий Худяков - Путешествие по берегам морей, которых никто никогда не видел

Таким было Волжское море в начале своей биографии, когда, сменив отступившее Кимериджское, оно разлилась по Русской платформе. Захватив почти такую же площадь, как и его предшественники, этот бассейн был довольно мелким. Даже вдали от берегов глубины в нем не превышали нескольких десятков метров. В наших краях соленые воды тогда затопили только Заволжье. Правобережная часть области находилась на краю огромного Воронежского полуострова.

Но на втором миллионе лет своей жизни последнее море юрского периода сильно изменилось. Убедиться в этом мы можем, пройдя от террикона старой шахты километра два на восток.

…Каменный карьер. Он вскрывает земные слои, лежащие выше пластов горючих сланцев и битуминозных глин, которые когда-то разрабатывались в шахтах Горного. И уже издали видно, что породы тут другие. Они — светлее по окраске. А подойдя ближе, можно узнать, что стенки выработок сложены глинистыми известняками — мергелями и известковистыми песчаниками. В некоторых слоях тут множество обломков игл и кусочков панцирей морских ежей, похожих на крохотные звездочки члеников стеблей морских лилий. Встречаются здесь и раковинки плеченогих — ринхонелл («птичьих клювов»), и «доспехи» крупных двустворчаток — ктеностреонов («бороздчатых гребней»).

Думаю, что ты и сам уже догадался, что произошло с Волжским морем во второй части его жизни. В нем стали появляться течения, приносившие не только глину, но и мелкие песчинки от каких-то не очень далеких берегов. Вода у дна насытилась кислородом, и на поверхности ила появилось многочисленное население. Еще богаче, надо думать, стала жизнь и в ее верхних слоях. Там размножились «производители кальцита», крохотные водоросли и одноклеточные животные с микроскопическими раковинками. Немало было в толще воды и белемнитов, и новых аммонитов-виргатитов, названных так за то, что их раковины покрывали изогнутые ребрышки, ветвившиеся как побеги растений («вирга» — ветка). Некоторые из этих головоногих достигали размеров колеса легкового автомобиля!

Жили в «проветрившемся», а может быть, и чуть углубившемся Волжском море и ящеры. Однако им стало много труднее «увековечиваться» в донном иле. К их телам, попадавшим туда, сразу же проявляли интерес многочисленные донные рыбы, моллюски, раки, черви.

Однако в 1978 году двум школьникам — Федору Сангину и Виктору Еремину — повезло. Не случайно, а потому что они часто ходили в карьеры, собирали окаменелости, присматривались к слоям разрабатываемых пород. И вот однажды на их глазах бульдозер выворотил в забое крупную глыбу, на сколе которой видны были кости. Свою находку ребята передали в Саратовский университет. В ходе очистки ее от пустой породы, которой руководил профессор В. И. Очев, выяснилось, что краеведы спасли часть скелета ихтиозавра и, что самое главное, его череп. До этого случая в наших краях полных черепов рыбоящеров находить никому не удавалось. Да и во всей стране их были найдены единицы…

«Документы», рассказывающие об истории Волжского моря, можно встретить еще в Перелюбском районе, у истоков реки Камелик и за селом Натальин Яр по долинам речек Каменки и Солянки, на севере Пугачевского района.

У подножия!.. Легендарной!.. При этих словах Шмала (и имя-то еще какое-то романтическое) рисуется в воображении если и не горным пиком, то по крайней мере возвышенностью, видной издалека. В общем-то, это предположение поддерживает и карта: 148,8 метра для нашего Заволжья — «рост» внушительный. Однако, когда едешь со стороны Селезнихи, постепенно поднимаясь из долины Малого Иргиза, начинаешь беспокоиться. Вон уже и Орловка видна, которая должна стоять совсем рядом с горой, а Шмалы… нет! И только проехав через село, с северной его окраины видишь наконец эту вершину.

Выглядит она скромно, однако все местные овраги, самые строгие судьи в этом деле, единодушно признают Шмалу высшей точкой окрестностей и именно с нее веером расползаются в разные стороны. Те из них, что устремлены на запад и на юг, нам особенно интересны, так как в их берегах выходят слои горных пород, описывающих все три этапа жизни Волжского моря. И еще в них богатейшая коллекция остатков обитателей этого бассейна. При усердии тут можно собрать не менее 110 видов окаменелостей!

… Соленый дол. Овраг, начинающийся километрах в двух южнее Орловки и спускающийся постепенно к Малому Иргизу. В одном из левых его отвершков дно словно вымощено желтовато-серыми плитами породы, местами густо усеянными отпечатками аммонитов-дорсопланитов и двустворчаток-ауцелл. Встречаются тут и ростры белемнитов, а изредка и оттиски скелетов рыб. По этому набору окаменелостей нетрудно понять, что в Соленом доле представлены «страницы», написанные Волжским морем в начале его жизни. И действительно, здесь тоже можно найти пачки пластинок «горючего камня». Однако качество его тут низкое, слишком много в породе минеральных частиц. Поэтому начавшаяся перед войной добыча топлива в этом овраге вскоре была прекращена, и сейчас о ней напоминают только следы заброшенных карьеров.

… Калабин дол. Он, начинаясь тоже чуть южнее Орловки, устремляется уже в другую сторону, на запад. Горючих сланцев в нем нет, а переслаивающиеся песчаники и мергеля содержат раковины порой очень крупных аммонитов-виргатитов. Здесь же встречаются створки ктеностреонов, иглы морских ежей, «звездочки» морских лилий-пентакринусов, белемниты, известковые трубочки морских червей — «трубкожилов». Это указание на то, что перед нами «страницы», которые Волжское море писало уже в середине своей жизни.

… Каменный дол. Начинаясь у западных склонов Шмалы, он затем отклоняется немного к северу. Из ключей, выбивающих на его дне, начинается речка Стерх. Название оврага когда-то определили три мощных слоя крепкого песчаника. На них долгое время держалось благополучие многих жителей Орловки, занимавшихся «каменным промыслом» и изготовлявших жернова, «шестибильные» камни для конных молотилок, надгробия, блоки для фундаментов домов и обкладки погребов. Следы старых каменоломен еще видны в долу.

Серо-зеленые песчаники и прослои глинистых песков с массой окаменелостей — это еще «страницы», написанные Волжским морем в середине его жизни. А вот заключительная часть его «автобиографии» лежит чуть выше. Ее можно узнать по рыжему цвету окислов железа и по тому, что сложена она только из песков и песчаников. Это говорит о том, что, старея, последнее море юрского периода стало отступать.