Анатолий Томилин - Хочу всё знать [1970]

«Ветхим домиком» назвал Пушкин скромное жилище Параши на берегу залива, во дворе которого происходит второе действие.

Беззаботно и весело танцуют в хороводе девушки, подруги Параши. Под мелодию русской народной песни «Во пиру была» мать Параши показывает, как танцевали в старину.

Девушки затевают гаданье. Параше выпадает страшная карта — смерть. Параша встревожена, но ненадолго. И когда появляется Евгений, девушки опять кружатся в хороводе. При виде жениха подруги убегают, чтобы не мешать влюблённым, а на сцене развёртывается лирический дуэт, для которого Глиэр нашёл изумительно проникновенную и взволнованную музыку. Знаменитый вальс, безыскусственно и образно передающий чистоту и искренность чувств юных героев, давно вышел за пределы оперной сцены и зазвучал на многих концертных эстрадах. Однако в любовную песнь грозным предзнаменованием проскальзывают отрывки темы «Медного всадника». Тяжёлые тучи заволакивают небо, поднимается ветер, и Евгений спешит домой, пока не развели мосты.

Начинается буря. Большая симфоническая картина, драматическая и напряжённая, рисует приближение трагедии.

В третьем действии балета развёртывается картина наводнения. Сердито стучит в окно дождь, уныло воет ветер. Беспокойство, страх за Парашу мучают Евгения. Не находя себе места, он мечется по своей маленькой комнате, а буря всё сильнее, всё страшнее ревёт над Петербургом. Раздаются пушечные выстрелы — этот роковой сигнал возвещает наводнение.

С поразительной силой написана Глиэром музыкальная картина бури, неистово бушующей стихии. Образы эти переданы так ярко, так вдохновенно, что не нужно даже смотреть на сцену, чтобы увидеть страшную картину. Она непреодолимо возникает перед глазами слушателя, воплощённая одной великой силой искусства.

Евгений выбегает на улицу, и ноги сами несут его к Сенатской площади, где так недавно он был безоблачно счастлив со своей любимой. Вода продолжает подниматься, наводнение захлёстывает всё, и Евгений взбирается на мраморного льва, который ещё высится над бушующими волнами.

И вдруг — мимо проносится старая, уже пожелтевшая ива, всего лишь несколько часов назад склонявшая свои ветви над «ветхим домиком» Параши, и обломки строений, а вслед за ними — пустая лодка. Спрыгнув со спины льва, Евгений бросается в лодку и гребёт к заливу…

Четвёртый акт — «Там, где жила Параша».

Жила… её нет больше. Всё разрушено, всё смыто, уничтожено грозной стихией. Не в силах перенести горя, Евгений сходит с ума, и в ряде сцен-воспоминаний перед бедным безумцем воскресает погибшая невеста, хоровод девушек, чудесный лирический вальс последнего дуэта влюблённых. Под звуки полной отчаяния музыки Евгений кружится всё быстрее, задыхаясь и ничего уже не видя вокруг себя, пока не падает в изнеможении, теряя сознание.

И, наконец, во второй картине четвёртого акта, последняя, роковая встреча с тем, кого помрачённый ум Евгения считает виновником трагедии — с «кумиром на бронзовом коне». Безумец выбегает к памятнику на Сенатской площади. Он ищет тень любимой, ему кажется, что она всё ещё там, у памятника, где они веселились недавно. Но её нет. Только он, злодей, убийца Параши, гордо смотрит вдаль. Яростно грозит Евгений кулаком всаднику, и… бронзовое лицо искажается гневом. Грозный император оживает в больном воображении безумца и гонится за дерзким.

И в симфонической картине этой призрачной погони, в музыке, насыщенной силой, которая делает зримой и бегущего, спотыкаясь, Евгения, и коня, и грозного всадника, всё слабее звучит тема Евгения, всё сильнее, всё увереннее маршевая поступь видения. Тема «Медного всадника» опрокидывает, обрывает тему беглеца. В последнюю минуту жизни, когда Евгений на мгновение приходит в себя, в финальных аккордах возникает светлый образ Параши…

Трагедия окончена. Но не останавливается мысль композитора. В последней картине над оживлённой толпой горожан на Сенатской площади торжественно, спокойно, величественно звучит гимн великому городу. Глиэр вдохновенно славит не только творение Петра, но и город — колыбель Октябрьской революции, и Ленинград, гордо выстоявший перед лицом врага девятьсот дней блокады. Героико-патриотической идеей всего произведения в целом наполнен этот великолепный финал…

Много воспоминаний написано о Рейнгольде Морицевиче Глиэре. Все они отдают должное его таланту, разбирают и характеризуют специфику его творчества, и всюду проходит тема Глиэра-человека.

«Тонким педагогом, умевшим проникнуть в душу ученика», называет своего первого учителя Сергей Прокофьев. «Никогда и никому не отказывал Глиэр советом», — вспоминает композитор Б. Лятошинский. «Замечательный воспитатель», «друг молодёжи», «чуткий, отзывчивый человек», «скромный, простой, но очень требовательный к себе», — так вспоминают о Глиэре его друзья и ученики. «Человеком кристальной чистоты» назвал композитора А. Хачатурян.

Так что недаром имя его «Рейнгольд» значит «чистое золото».