Элизабет Хант - Секретный агент Джек Сталворт

Джек лихорадочно рылся в своем вещмешке, который сдернул с плеч… Где же это! Где оно ? Почему он заранее не проверил? А если в этот раз его не прислали?.. Но ведь все сейчас повернулось так, что применить его просто необходимо: только оно одно может помочь… спасти… Другого выхода нет…

Ох, вот оно! — чуть не во весь голос крикнул он, нащупав нужный предмет и зажимая его в кулаке. Теперь он готов к встрече с настоящим убийцей… Еще раз проверим кнопки… Так… Сначала эту, потом ту, что слева от нее. Так по инструкции…

Он сделал глубокий вдох, вышел из укрытия. Вышел и в полутьме поднял голову и посмотрел прямо в лицо противника.

— Что ж, готов сразиться с вами, месье Понте, — произнес он.

Рыжеволосый ухмыльнулся, поднял руку в черной перчатке, направил острые, как бритва, лучи на Джека.

Но тот ответил ему почти так же: поднял руку с зажатым в ней круглым плоским диском, по краям которого выступали острые шипы, и вращались они сейчас по часовой стрелке. Но об этом знал только Джек.

Что это такое? Отвечаем: Джек держал в руке одно из самых засекреченных изобретений, принятых на вооружение в Бюро, — изобретение, использовать которое разрешалось лишь самым опытным и надежным агентам, да и то в исключительных случаях. Само название говорило за себя: диск смерти.

Обычно его шипы вращались против часовой стрелки, и тогда они вырабатывали и посылали лучи, от действия которых все живое теряло сознание и падало замертво. Однако сейчас, как мы уже говорили, Джек включил диск на движение по часовой стрелке, и это означало, что механизм не вырабатывал свои лучи, а, наоборот, поглощал направленную на него лучевую энергию. Другими словами, смертельная перчатка Карла Понте вышла из строя, оказалась бесполезной, ненужной — обыкновенной перчаткой черного цвета.

Выражение превосходства на лице рыжеволосого сменилось бесконечным удивлением и непониманием, от которых недалеко до состояния беспомощности и ужаса перед происходящим. У него пересохло в горле, он сглотнул, покачнулся и, совершенно ошарашенный происшедшим, свалился на землю и стал униженно просить о пощаде. Джеку оставалось только поражаться, как быстро человек может меняться — переходить из одного состояния в другое, совершенно противоположное.

— Пожалуйста, мальчик, — молил недавний хладнокровный грабитель и убийца, — прошу тебя… Я ничего плохого не хотел… Я делал лишь то, что мне велели другие… Я все расскажу, все верну…

Джеку было противно и немного жаль этого рыжего детину, который так испугался за свою жизнь, что готов с ходу предать всех сообщников. Однако Джек быстро подавил в себе ростки ненужной жалости и, не опуская своего сверхсекретного оружия, сказал:

— Вашу жизнь, месье Понте, мы сохраним, но только в том случае, если честно расскажете, на кого работаете, кто стоит во главе вашей мафии, и вернете все до одной похищенные вами вещи…

Подозрительный шум, раздавшийся рядом, заставил Джека резко отпрянуть и направить диск в ту сторону, где произошло какое-то движение.

Но оттуда раздался голос инспектора, потом показался и он сам, держась за голову и пошатываясь.

— Ты в порядке, юный Джек? Что здесь происходит? Почему этот человек на земле?

Инспектор задал столько вопросов сразу, что Джек не знал, на какой отвечать сначала, и предпочел сказать так:

— Этот человек, месье инспектор, хочет сделать сейчас важное признание. Вы в состоянии его послушать?

— Просто мечтаю об этом, — поглаживая шишку на голове и пытаясь растянуть губы в улыбке, ответил инспектор. — Только делай это быстрей, Карл Понте. У меня нет никакого желания плыть на этой посудине в туманную Англию.

И тот заговорил жалобным тоном:

— Это все мой босс, Дени Дюпре… Да, да! Не верите? Это он затеял все дело с похищением из музеев и продажей картин и статуй частным владельцам. А мне обещал не меньше миллиона зеленых за помощь. Я не хотел, поверьте, но у меня такие долги… такие долги… Новая квартира в городе, вилла за городом, новая тачка… то есть автомашина… шестисотый «мерс»… Сами понимаете…

— Понимаем, но не одобряем, — пробурчал инспектор. — И нас это не слишком интересует. Готовься рассказать с сообщниках и методах вашей работы. Если можно так ее назвать.

— Всё, всё, что угодно, инспектор, — льстиво сказал рыжеволосый. — Даже то, чего не было.

— Вот этого уже не надо, — строго заметил Анри. — За это тебе срок не скостят.

— А как вам удалось украсть «Мону Лизу», чтоб никто не заметил? — спросил Джек: ему не терпелось узнать подробности дела, из-за которого его направили в Париж и в расследовании которого ему удалось, так или иначе, оказать существенную помощь.

Карл Понте охотно ответил на вопрос.

— Месье Дюпре, — сказал он, — велел одному из охранников выключить на пять минут, перед восемью часами вечера, всю защитную аппаратуру. Уж не знаю, что он ему сказал…

— Ничего, прокурор узнает, — пообещал инспектор, и Карл Понте с несчастным видом опустил голову.

— Месье Пьер, — сказал Джек инспектору, — что будем делать дальше? Корабль вот-вот отправится.

— А дальше вот что…

Инспектор подошел к Карлу Понте, поднял его на ноги и привычным движением надел на него наручники.

— Все в мою машину, — скомандовал он. — Этого типа на заднее сиденье… Фургон с украденными произведениями заберет полиция. А у нас с тобой, Джек, — добавил он, — охота не закончена. На очереди более крупная дичь.

Джек и полицейский инспектор Пьер вошли в вестибюль известной в Париже охранной фирмы на Елисейских полях, прошли мимо не обратившей на них никакого внимания молодой женщины с бриллиантом в ноздре — она продолжала листать журнал мод и пережевывать жвачку — и прошли к лифту.

Выйдя на третьем этаже, они приблизились к кабинету владельца фирмы, и полицейский инспектор без стука открыл дверь. Спиной к ним у стола сидел сам хозяин, занятый разговором по телефону и не услышавший, или не пожелавший услышать, что к нему вошли.

— …Да, да, — продолжал он говорить в трубку, — как я уже сказал, цена сто миллионов… Что? Дорого? Но ведь ее рисовал не кто-нибудь, а этот… Ма, Ма… то есть, Мо, Мо… Ну, в общем, сами знаете…

Инспектор кашлянул, Дюпре посмотрел через плечо, бросил телефонную трубку, вскочил, ударившись коленкой о ребро стола.

— Ох! — простонал он, потирая колено. — Чем могу служить?

— Только тем, — любезно сказал инспектор, — что спокойно протянете руки, и я нацеплю на них наручники. Вы арестованы, месье.

— За что? — завопил тот.

— За организацию похищения картины Леонардо да Винчи «Мона Лиза», а также многих других картин и скульптур, которые обнаружены у вашего сообщника Карла Понте.