Сергей Богданчиков - Происхождение марксистской психологии

Таким образом, изменения в схеме изложения дискуссии в работах послевоенного периода заключаются, во-первых, во все большем подчеркивании роли Корнилова в разгроме Челпанова и, во-вторых, во все более уверенном признании Корнилова марксистом (очевидно, оба утверждения логически взаимосвязаны). При этом роль Челпанова остается неизменной: он боролся против марксизма в психологии, отстаивая свою старую, идеалистическую, эмпирическую психологию. Это очень показательный момент: если Корнилов предстает фигурой со все более сложной, двойственной, противоречивой системой (системой ли?) взглядов, то Челпанов остается по-прежнему все той же однозначно-негативной фигурой.

В целом налицо естественная тенденция, заключающаяся в постепенном нарастании фактов, исторических подробностей, теоретических нюансов. Из последующих работ мы постепенно все больше узнаем о взглядах Челпанова и Корнилова на проблему «психология и марксизм», все больше узнаем общенаучный и социальный контексты этой дискуссии и постигаем закономерности эволюции взглядов сторон. Также постепенно все более законченный вид приобретает общая схема изложения дискуссии – прежде всего благодаря работам Теплова [72], [73]. В то же время при характеристике этой тенденции следует отметить неравномерность, скачкообразность в вопросе изучения дискуссии, резкие изменения в оценках (например, в 1931, 1947 гг.). В своих рассуждениях исследователи руководствовались общими представлениями и личными, субъективными оценками, но не результатами изучения дискуссии в ее конкретности. Подтверждением тому служит разноголосица в оценках содержания и эволюции взглядов Корнилова, которую мы обнаруживаем в нашем анализе. Схема изложения дискуссии, сформировавшаяся к середине 80-х годов, не только создает общую картину с множеством «белых пятен», но и является логически противоречивой. Данную схему можно свести к совокупности следующих утверждений, оценок и выводов.

20-е годы были периодом борьбы материализма с идеализмом. Материалистический лагерь возглавлял Корнилов, а идеалистический – Челпанов. Благодаря обращению к марксизму Корнилову удалось разгромить Челпанова, и идеалистическая психология быстро «сошла со сцены». Но взгляды Корнилова о сущности и содержании «марксистской психологии «были прогрессивными лишь относительно, что и было показано в ходе «реактологической дискуссии» в 1931 г., после которой уже реактология «сошла со сцены». Тем не менее, несмотря на некоторые механистические ошибки, следует признать Корнилова первым советским психологом-марксистом, поскольку он первый выдвинул целый ряд марксистских положений, ставших впоследствии в советской психологии «общепризнанными аксиомами». Челпанов был противником идеи внедрения марксизма в психологию вообще и корниловских идей в частности. В ходе борьбы Челпанов пытался доказать, что его взгляды соответствуют марксизму, а взгляды Корнилова являются вульгарно– материалистическими. Но «хитроумная тактика» Челпанову не помогла, ибо на стороне Корнилова было и «общественное мнение». В итоге Челпанов «сложил оружие».

Насыщая эту схему конкретными фактами и цитатами, исследователи, как нам представляется, все больше и больше демонстрировали изначально присущие ей внутренние противоречия, рассогласования и несоответствия (как между выводами, так и между отдельными выводами и фактами). В ходе нашего анализа мы уже не раз выходили на такие противоречия и неясности. Теперь мы укажем наиболее острые, с нашей точки зрения, вопросы относительно изложения и оценки дискуссии, требующие своего разрешения только путем конкретного исследования.

Как происходила борьба К.Н. Корнилова с Г.И. Челпановым? В чем она выражалась? В каких работах Корнилов и Челпанов спорили друг с другом? Когда началась эта борьба и когда закончилась? Как Корнилову удалось победить («разгромить») Челпанова, не владея «истинным марксизмом»? С помощью своей механистической и эклектической реактологии и ряда марксистских лозунгов?

В связи с последним вопросом стоит привести слова П.П. Блонского, который, указав в предисловии вышедший под его редакцией в 1925 г. книги Л. Джемсона [18] на ее недостатки, в заключение заметил: «Но, оценивая книгу, надо уметь взвешивать ее достоинства и недостатки. Нет никакого сомнения, что достоинства ее во много и много раз превышают ее недостатки, которых и не может не быть в столь еще незрелой науке. Но даже и в своем незрелом состоянии новая материалистическая психология слишком мощна для того, чтобы заглушить увядающие продукты старой психологии» [18, с. ХII]. Эта логика – новая марксистская психология была слаба, имела недостатки и т.д., но ее все же хватило для того, чтобы сокрушить «старую психологию», – сохранилась, как мы видим, и в последующие десятилетия. Что ж, мы согласны называть ту психологию, которую представлял и защищал Челпанов, «старой». Но тогда справедливости ради «новую психологию» у Блонского, Корнилова и других психологов-марксистов первой половины 20-х годов, по– видимому, следовало бы называть не просто «новой», а «детской» или даже «младенческой».

Можно поставить вопрос и о том, почему критика в адрес Корнилова была проведена только в 1931 г., а не в ходе дискуссии или сразу же после нее. Не означает ли это, что до 1931 г. теория Корнилова была лучшим, что мог дать марксизм у нас в 20-е годы? Интересно было бы выяснить в этой связи, не совпадают ли критические оценки, высказанные в адрес Корнилова в 1931 г. и в последующие годы, хотя бы частично с теми оценками, которые давал Корнилову Челпанов?

Неясно, как соотносятся предметно-логический и социально-научный аспекты дискуссии. Вытекало ли назначение в конце 1923 г. Корнилова на пост директора Психологического института вместо отправленного на пенсию Челпанова из результатов идейной предшествующей борьбы Корнилова против Челпанова? Если дискуссия действительно закончилась этим событием, то как тогда оценивать пять полемических брошюр Челпанова, вышедших позже, в период 1925-1927 гг.? Значит ли это, что дискуссия продолжалась, или же Челпанов спорил, уже будучи побежденным? Что можно сказать об эволюции взглядов и позиций обеих сторон в течение дискуссии? Менялись ли эти взгляды и позиции?

Насколько вообще правомерно определять взгляды Корнилова как материалистические (в пределах от вульгарно-материалистических, механистических до истинно марксистских), а взгляды Челпанова – как однозначно идеалистические? Насколько обоснованно считать взгляды, которые выражал Корнилов в первой половине 20-х годов, как проявление новой, научной и марксистской психологии, а взгляды Челпанова оценивать как относящиеся к психологии старой, метафизической, идеалистической, антимарксистской и реакционной?