Геннадий Дмитрин - Леонардо да Винчи живет в твоем доме, или Быль о золотом ключике

«Есть все основания предполагать, что все обыкновенные психически здоровые дети могут выполнять программу школы за более короткие, чем теперь, сроки, без перегрузок и при этом получать более прочные знания. Путь для достижения этой цели — р у к о в о д и м о е с а м о о б р а з о в а н и е».

То есть и он ратует за определенную самостоятельность школьников в изучении учебных дисциплин, за развитие у них потребности обходиться без излишнего разжевывания учителями учебного материала, а больше полагаться на свой собственный мыслительный аппарат, развивать его работой.

Не следует, однако, понимать эту часть главы и приведенные примеры, какими бы заманчивыми и доступными они ни казались, как призыв к спешному форсированию учебной программы и досрочному завершению школы. Главное, обязательное — не в том, чтобы обогнать естественный, узаконенный ход школьной жизни. Речь шла об огромных потенциальных возможностях самовоспитания, самосовершенствования, которые следует использовать, реализовывать на практике. А способы и варианты воплощения в жизнь этих возможностей могут быть самыми разнообразными — применительно к каждому конкретному случаю.

Вот еще пример. Сидят на одной парте два старшеклассника. Оба хотят стать радиоинженерами. Но первый даже и не пытается как-то проверить свои силы на живом деле. Мечта и ее исполнение у него оказываются на большом расстоянии друг от друга. Второй знает о будущей профессии много и не понаслышке:

— Я понимаю, что мне придется долго и упорно учиться, и не хочу откладывать это «на потом». Уже сейчас надо приближаться к своей будущей работе. Несколько месяцев назад я получил разрешение на право работы в эфире и за это время установил немало дальних радиосвязей… Я постараюсь сделать все, чтобы в будущем быстрее и лучше овладеть облюбованной профессией.

Кто из них раньше достигнет цели, кто быстрее станет высококвалифицированным специалистом, настоящим мастером своего дела? Вот где лежит выигрыш во времени, даже если из школы и института ребята выйдут вместе, рядом.

Для людей, достигших в жизни чего-то значительного, сполна раскрывших свои дарования, чувство времени, умение распоряжаться им — черта характерная, обязательная. Говорит знаменитый летчик Герой Советского Союза Михаил Михайлович Громов:

— Горжусь тем, что на аэродром я всегда являлся точь-в-точь. По мне проверяли часы, порой даже сердились: слишком дисциплинированный. Нет, ощущение времени — это, может быть, и есть наше шестое чувство, внутреннее, а часы существуют лишь для того, чтоб уточнять…

А вот что рассказывают об известном советском публицисте и общественном деятеле, политическом обозревателе «Правды» Юрии Александровиче Жукове. Ему за семьдесят, но отличается он фантастической работоспособностью: одержимость Юрия Жукова помножена на организованность. Подлинно самозабвенное отношение к делу, ненасытная жажда познания сочетаются в этом человеке с железной самодисциплиной и педантичностью в лучшем смысле этого слова. Жуков столь же безукоризненно владеет своим временем, как хороший гимнаст владеет свои телом. А это отнюдь не дается само собой.

Обратите внимание, среди многих похвальных слов в адрес выдающегося мастера журналистики Юрия Жукова промелькнуло и восхищение его педантичностью, хотя в это понятие нередко вкладывается критический или хотя бы настороженный смысл. Педант-де — излишне рациональный человек, зарегламентировавший все и вся в жизни (ни шагу от буквы правил), скучный, холодный. Но вот ведь и Громов не без гордости говорит о себе: «Я педант». А далее добавляет: «И романтик». Значит, могут прекрасно сочетаться в характере личности эти, казалось бы, разнородные качества — «лед» и «пламень»?

Могут и должны сочетаться! Педантизм в отношении использования своего и чужого времени — есть рационализм самого положительного свойства.

Надо сказать, что в условиях социализма вопрос о лучшем, наиболее эффективном использовании времени каждым членом общества превращается из личного, частного дела в дело общественной, государственной важности. Еще на заре Советской власти, в двадцатые годы, в нашей стране была создана массовая организация — лига «Время». Один из ее основателей, видный деятель партии и государства Платон Михайлович Керженцев очень точно сформулировал задачу лиги:

«Через борьбу за время и за научную организацию труда — к коммунизму».

Он же весьма четко и впечатляюще раскрыл особый характер категории «время»:

«Мы должны понять, что время является для нас материальной ценностью, и притом ценностью совершенно особого рода. Другие ценности мы можем скапливать и сберегать, время беспрерывно течет и ежесекундно ускользает из нашего опыта. Время неиспользованное — время погибшее безвозвратно».

В своих трудах П. М. Керженцев не ограничивался пропагандой идеи борьбы за время, а и подсказывал направления этой работы, ее методы.

«Чтобы научиться ценить время, — писал он, — надо отдавать себе ясный отчет, как именно время расходуется, когда что происходит».

В числе различных подсобных средств для подобного анализа он рекомендовал пользоваться хронометражем личного времени, вести хронокарты, раскрывающие истинную картину соотношения полезных и малосодержательных трат энергии, сил, помогающие правильно ориентироваться в обстановке и поправлять дело в направлении лучшей рационализации труда, повышения самодисциплины и самоорганизованности.

Это весьма полезный совет, однако, о чем приходится говорить с сожалением, еще мало кто применяет его в трудовой практике, определенно проигрывая при этом. А ведь окружающая жизнь дает достаточное число убедительных доказательств эффективности такого, казалось бы, немудрящего средства, как хронометраж трудового дня и его планирование. Вот одно из них:

…Жил-был такой человек — Александр Александрович Любищев. Более полувека трудился на поприще науки. После его кончины состоялся вечер, посвященный памяти ученого. Докладчиков было много. Но, удивительное дело, все они говорили о Любищеве так, будто вспоминали не одного и того же человека, а очень многих, часто непохожих друг на друга людей. С точки зрения специалистов в области точных наук, Любищев был талантливым математиком. Другие считали, что математический дар служил ему лишь в качестве основы для разработки глубоких философских идей. Биологи доказывали свое: Любищев был и остается прежде всего представителем их области знания. Некоторые докладчики отстаивали мысль, что Александр Александрович более всего преуспел как историк науки. А кто-то называл его литературоведом…