Борис Мандель - Всемирная литература: Нобелевские лауреаты 1931-1956

И в эту минуту Оулавюр Каурасон понял, что счастье увидеть это лицо – заслуженная награда за все его страдания. Недуги тела и души, голод, побои, клевета, наговоры, непонимание, ложь, предательство – все это суета. Когда гости снова очутились под открытым небом, юноша был так слаб и так дрожал, что скальду Реймару показалось, будто он опять заболел. Но он не заболел, просто он увидел величайшего мастера и мудреца, какой только жил когда-либо в северных странах.

– Теперь мы оставим наших кляч там, где я их взял, – сказал Реймар, – и на лодке поплывем в Свиндинсвик.

Когда они отплыли, луга на берегу, скалы и зеркальная гладь фьорда были багряными от вечерней зари. Двое незнакомых парней сидели на веслах, скальд Реймар за рулем, Оулавюр Каурасон Льоусвикинг сидел рядом. Юноша смотрел, как чудесные лучи заката преломляются в белой, будто молоко, поверхности, он был полон надежд и отваги, словно первый житель Исландии, приплывший сюда на заре веков и еще не обремененный никаким жизненным опытом. Фьорд был широкий, и до противоположного берега было далеко. Юноше казалось, что он умер, пробудился для вечной жизни и теперь плывет навстречу незнакомому царству. Солнце зашло, белый туман заполнил долины и пополз по зеленым склонам. Казалось, будто земля растворяется в головокружительном волшебном видении, все слилось воедино, небеса опустились, земля поднялась, и над всем сиял сказочный блеск бесконечно далекого будущего, а может быть, и прошедшего, какой-то неведомой эпохи. Даже люди, сидевшие перед юношей в лодке, казались растворившимися в переливчатом сине-желтом мерцании. Их ритмичные взмахи подчинялись законам иной сферы, законам высшего мореходства. Берег скрылся в тумане, только высоко-высоко виднелись уступы гор, похожие на замок троллей, покинутый всеми и не имеющий больше к людям никакого отношения.

Понемногу приближались к противоположному берегу. Теперь засверкали замки этого неизвестного царства, протянувшегося вдоль берега моря. Юноша долго смотрел на замки, сверкавшие даже сквозь легкую пелену тумана, не смея поверить глазам. Наконец, у него не осталось больше сомнений. Все эти замки были сделаны из чистого золота, они сверкали так же, как и медаль мудреца. Юный скальд с восторгом смотрел, как это золото пламенеет в лучах заката сквозь белую дымку весенней ночи.

А лодка двигалась вперед, к неведомому…

Фрагмент одной из первых иллюстраций к «Исландскому колоколу» Х.Лакснесса

Вслед за этим романом он написал «Исландский колокол» («Islandsklukkan», 1943–1946), историческую трилогию, действия которой происходит в XVII веке, во времена датского владычества в Исландии. Несмотря на то, что в лучших романах Лакснесса 30–40-х годах описываются ужасные социальные условия, эти книги пронизаны иронией и состраданием.

Среди других работ Лакснесса тех лет – путевые заметки о поездке писателя в Россию: «Путь на восток» («I Austurvegi», 1933) и «Русская сказка» («Gerska oefintyrid», 1938). В это же время выходит несколько сборников новелл писателя, пьеса «Короткий маршрут» («Straum-rof», 1934), поэтический сборник «Стихи» («Kvoedakver», 1930), и перевод книги Хемингуэя «Прощай, оружие» (1941).

В 1940 году Лакснесс развелся с Ингой Эйнарсдоттир. Через 5 лет он женился на Эудур Свейнсдоттир. Лето они проводили на семейной ферме, а зимой жили в Рейкьявике. Понимая, что население Исландии слишком мало и даже самый выдающийся национальный писатель не может существовать только на свой литературный заработок, правительство предоставило ему ежегодную стипендию, от которой Лакснесс, в конце концов, отказался: стипендия несколько раз урезалась, и писатель счел, что получать ее унизительно…

В 1948 году Лакснесс опубликовал «Атомную станцию» («Atomstodin»), сатирический роман об атомной эпохе, который не пользовался таким успехом, как его ранние произведения. В США «Атомная станция» была издана только в 1982 году – возможно, потому что в этом романе проявились прокоммунистические настроения писателя. В 1950 году Лакснесс стал председателем общества «Исландия – СССР», что достаточно ясно свидетельствовало о его просоветской ориентации (кстати, накануне, в 1949 году, он удостоился Международной Сталинской премии).

Аверс памятной медали Х.Лакснесса

В 1955 году Лакснессу была присуждена Нобелевская премия по литературе « за яркую эпическую силу, которая возродила великое повествовательное искусство Исландии». Е. Вессен, член Шведской академии, в своей речи на церемонии награждения отдал должное богатому наследию исландской литературы и отметил, что «Хальдоур Лакснесс вернул литературу к ее истокам и обогатил исландский язык новыми художественными средствами для выражения современного содержания». Он назвал «Свет мира» шедевром Лакснесса. В ответной речи Лакснесс признал, что многим обязан древнеисландским сказителям, которые своим эпическим творчеством «создали не только один из самых красивых и изысканных языков, но и оригинальный литературный жанр».

В романе «Рыба умеет петь» («Brekkukotsannall», 1957) манера Лакснесса меняется. Этот лирический по интонации роман пронизан верой писателя в достоинство и доброту человека. В этой книге и в последующих Лакснесс уже отходит от социальной и политической проблематики, которая доминировала в его произведениях на протяжении трех десятилетий.

В 1963 году получила широкую известность автобиографическая книга Лакснесса «Поэтическая эпоха» («Skaldatimi»), где писатель критикует советский коммунизм.

В 60-е годы Лакснесс продолжает писать романы, мемуары, эссе, пьесы и много переводит.

В скандинавской литературе Лакснесс и по сей день пользуется репутацией выдающегося писателя. В его биографии (1971) П.Хальберг отмечает, что «…исландское наследие всегда остается живой силой в его произведениях. Эта сила сквозит и в размышлениях писателя о сегодняшнем дне, и в его творческих исканиях. Все его творчество пронизано противоречием между отечественным и иностранным, своим и чужим, и противоречие это оказалось весьма плодотворным для него».

В своей статье 1980 года исландский литературовед Свен Хекульдсон назвал Лакснесса самым знаменитым исландским писателем XX века, отметив, что «его творческая сила не имеет себе равных: Лакснесс художественно переосмыслил решительно все стороны жизни Исландии». «Благодаря своему повествовательному искусству и самобытному стилю Лакснесс сделал для обновления исландской прозы больше, чем любой другой современный романист, – писал в 1982 году исландский критик С. Магнуссон. – У него на редкость большой диапазон тем и стилевых манер, поэтому его романы похожи друг на друга только выразительностью и емкостью портретных характеристик». Несмотря на подобные отзывы критики, огромную популярность писателя в Исландии, а также признание его достижений литературоведами, за пределами Скандинавии Лакснесс известен мало.