Борис Емельянов - История отечественной философии XI-XX веков

Исследуя конкретные общественные образования, Чернышевский высказывает в общем виде идею о становлении, развитии и неизбежной гибели капитализма. Более того, конкретно-исторический анализ позволяет Чернышевскому утверждать, что для крепостной России развитие капитализма не несчастье, а определенный прогресс, и этот процесс уже начался. «Достоверно, что развитие экономического движения, заметным образом начинающееся у нас пробуждением духа торговой и промышленной предприимчивости, построением железных дорог, учреждением компании пароходства и т. д., необходимо изменит наш экономический быт, до сих пор довольствовавшийся… средствами старины. Волею или неволею мы должны будем в материальном быте жить, как живут другие цивилизованные народы» 760. Но вместе с тем, вслед за А. И. Герценом, Н. Г. Чернышевский считает возможным для России и некапиталистический путь развития, утверждая, что «отставшего народа развитие известного общественного явления благодаря влиянию передового народа прямо с низшей ступени перескакивает на высшую, минуя средние ступени» 761.

В своих этических воззрениях Чернышевский является сторонником теории разумного эгоизма. Разумный эгоист, по мнению Чернышевского, – это прежде всего человек, стремящийся достичь личностного блага, которое бы не исключало пользы для других, способствовало бы общественному благу. Большей частью эгоистические стремления человека имеют нравственную основу. Сообразуя свои действия с внутренними целевыми установками, человек руководствуется тем, что принесет ему наибольшее удовлетворение. У разных людей существуют совершенно различные подходы к добру и злу. В зависимости от того, что люди считают плохим или хорошим, они и совершают свои действия. Понимание добра не исключает, а предполагает принцип полезности для людей. Как считает Чернышевский, «отдельный человек называет добрыми поступками те дела других людей, которые полезны для него; в мнении общества добрым признается то, что полезно для всего общества или для большинства его членов; наконец, люди вообще без различия наций и сословий называют добром то, что полезно для человека вообще» 762. Развитие естественных и нравственных наук позволяет человеку найти истину, к которой он стремится, поскольку она несет в себе пользу человечеству в целом. «Когда найдена истина, – пишет Чернышевский, – то все-таки очевидна ее достоверность, только приобретение этой достоверности стоило гораздо большего труда, чем будут стоить такие же открытия нашим потомкам при лучшем развитии наук, и как бы медленно ни распространялась между людьми убежденность в истинах от нынешней малой приготовленности людей любить истину, т. е. ценить ее и сознавать непременную вредность всякой лжи, истина все-таки распространяется между людьми…» 763.

Н. Г. Чернышевский явился создателем первой в России цельной материалистической эстетической системы. В своей диссертации русский мыслитель утверждает, что «отношение искусства к действительности» зависит «от общих воззрений на отношение действительного мира к воображаемому» 764. Чернышевский далек от огульного отрицания предшествующих, в том числе и идеалистических, эстетических систем. С особым уважением он относится к философии искусства Гегеля. В авторецензии на свою диссертацию он пишет, что «постоянно старается показать тесное родство своей системы с прежнею системою, хотя не скрывает, что есть между ними и существенное различие» 765.

«Существенное различие» заключается в различной трактовке основного вопроса эстетики, Для идеалистов «искусство имеет своим источником стремление человека восполнить недостатки прекрасного в объективном мире» 766, для русского мыслителя-материалиста, наоборот, действительность выступает основой, источником искусства. «И кажется, – пишет он, – что определение: “прекрасное есть жизнь”, “прекрасно то существо, в котором видим мы жизнь такою; какова должна быть она по нашим понятиям; прекрасен тот предмет, который высказывает в себе жизнь или напоминает нам о жизни”, – кажется, что это определение удовлетворительно объясняет все случаи, возбуждающие в нас чувство прекрасного» 767.

Воспроизведение прекрасного в действительности – цель искусства. Но искусство не ограничивает свои рамки одним прекрасным. По Чернышевскому, «существенное значение искусства – воспроизведение всего, что интересно для человека в жизни; очень часто, особенно в поэзии, выступает на первый план также объяснение жизни, приговор о явлениях ее» 768. Мыслитель утверждает, что «общеинтересное в жизни – вот содержание искусства» 769.

Вся жизнь Чернышевского, его философия, социология, эстетика, теория «разумного эгоизма» были подчинены одной идее – идее революционного переустройства общества на социалистических началах.

Его гениальным учеником и последователем был Николай Александрович Добролюбов. Добролюбов родился в семье нижегородского священника 5 февраля 1836 г. В 1847 г. он поступает в последний класс духовного училища, а на следующий год – в нижегородскую семинарию, где проучился до 1853 г. В этот период он чрезвычайно много читает, вырабатывая критическое отношение к николаевской действительности. На автобиографических страницах известной статьи «Когда же придет настоящий день?»

Добролюбов вспоминает этот период: «Все, что я видел, все, что слышал, развивало во мне тяжелое чувство недовольства; в душе моей рано начал шевелиться вопрос: да отчего же все так страдает, и неужели нет средства помочь этому горю, которое, кажется, всех одолело? Я жадно искал ответа на эти вопросы…»

Добролюбов-семинарист «искал ответы» не в общении с Богом, не в Священном Писании, а на страницах «Современника» и «Отечественных записок», в статьях Н. Г. Белинского и А. И. Герцена. В стихотворении «Мудрование тщетное» (1852), написанном в стенах семинарии, он констатирует:

Добролюбов все более интересуется социальными проблемами, воплотившимися для него в проблеме человека и его счастья.

Схоластицизм семинарского обучения не помешал Н. Добролюбову утвердиться в материалистическом и атеистическом мировосприятии. В своих семинарских сочинениях («О значении опыта в деле познания», «О бессмертии души», «Смерть есть понятие относительное» и др.) он постоянно и сознательно выходит за рамки ортодоксальной христианской философии, сочувственно цитирует Фр. Бэкона, высказывает знакомство с работами Демокрита, Эпикура, французских материалистов.