Борис Емельянов - История отечественной философии XI-XX веков

Вторая эпоха имеет следующие черты: подъем активности масс, вновь организуются партии, движения, определяются их программы, намечаются вожди. Вопросы политические, военные постепенно обостряются. Происходит насыщение «общественного раствора». Изменяется военно-политическая жизнь общества, возникает стремление к объединению различных народностей в целях защиты или нападения. Второй период проходит три главных фазы: 1) возникновение в массах идей; 2) группировка идей; 3) выявление верховной идеи, массовое сосредоточение вокруг одной идеи.

Третья эпоха характеризуется разрешением исторических проблем. В этот период совершаются величайшие безумства и величайшие благодеяния. Это период выявления «лица» народных масс, звучания голоса народа. Все величайшие революции, войны и другие массовые движения, обозначившие поворот истории, изменение жизни на территории целых материков, происходят в эту эпоху. Период максимальной активности способствует объединению масс, выдвижению вождей, полководцев, государственных деятелей, торжеству идей, поддержанных массами, демократическим и социальным реформам, народовластию и ограничению единовластия, восстаниям, смутам, революциям, войнам, эмиграциям, переселениям, гонениям и другим вспышкам массовой деятельности человека.

Четвертая эпоха – это отголосок предыдущего бурного периода борьбы и волнений. Вожди, полководцы, государственные деятели теряют те силы, которые сковывали массы и принуждали их к повиновению. Это время политического застоя и бездействия, войны не разгораются.

Конечно, это идеальные характеристики, но к ним, по мнению Чижевского, приближается реальный социальный исторический процесс.

Академик В. М. Бехтерев полагал, что нельзя считать простым совпадением, что годы сильной пятнообразовательной деятельности Солнца (1830, 1848, 1870, 1905, 1917) были отмечены на Земле не только магнитными бурями, но и массовыми общественными движениями. Если пульс человечества действительно бьется в унисон с биением космического сердца планетной системы, то можно даже говорить о возможности политического гороскопа 1436.

Такие предположения может подтвердить начало перестройки в нашей стране, приходящееся на год спокойного Солнца. Но уже в 1989 г. вместе с Солнцем «закипела» и общественно-политическая жизнь, пик которой пришелся на 1990–1991 гг. – кульминацию максимальной активности двадцать второго цикла Солнца: общемировой экономический кризис, рост безработицы, ГКЧП, баррикады в Москве, антикоммунистическая история, крах Горбачева, образование СНГ, смена вождей.

Вполне естественно возникает вопрос: а не в рабстве ли у Солнца находится человечество? И да, и нет. Солнце не заставляет делать «то-то», а заставляет делать «что-нибудь». Человечество же идет по пути наименьшего сопротивления и погружает себя в океаны несчастий. А посему, раз Солнце побуждает нас делать «чтонибудь», нужно заполнить это «что-нибудь» необходимым, продуманным содержанием и творить сознательную историю.

Еще Гете говорил: «Закон, связывающий все живое, не распространяется на человека, преодолевающего себя». А человек, преодолевающий себя, – это созидательно действующий человек, девизом которого могут служить слова Канта: «…знать, чтобы предвидеть; предвидеть, чтобы действовать». Русский ученый-космист А. Л. Чижевский дал человечеству начало того знания, на основе которого можно действовать и предвидеть. Он писал: «Человечество, населяющее Землю, находится под постоянным и сложным воздействием Космоса… Жизнедеятельность отдельного человека и всего человечества находится в тесной связи с жизнедеятельностью всей Вселенной, охватывающей земной шар со всех сторон. В этом научном воззрении всецело вмещающем в себя философские догадки древних, заключается одна из величайших истин о мировом процессе как едином и цельном явлении. Угол человеческого зрения расширяется на то, что мы видим, представляет собой первый и слабый отблеск великолепного здания мира, которое некогда станет доступно созерцанию человечества» 1437. Когда человек приобретает способность управлять событиями своей социальной жизни, в нем вырабатываются те качества и побуждения, которые озарят светом, подобным свету Солнца, пути совершенства и благополучия человеческого рода. Воистину: чем ближе к Солнцу, тем ближе к истине.

Марксистская философия, как это ни парадоксально, является сегодня слабо изученной областью развития философского знания в России в ХХ в. Усилиями А. И. Володина, К. Н. Любутина, В. Ф. Пустарнакова и других историков философии лишь обозначены сложности определения ее содержания, этапов развития, основных представлений. Полную картину ее возникновения и развития в России еще предстоит воссоздать. Трудностей на этом пути немало. Одна из них, к примеру, состоит в том, как подчеркивает В. Ф. Пустарнаков, что, по мнению лидеров II Интернационала, «никакой марксистской философии не существует, что К. Маркс и Ф. Энгельс полностью преодолели философию» 1438. Хотя одновременно существовали вполне авторитетные, как, например, Г. В. Плеханов, марксисты, которые не только доказывали наличие «марксистской философии», но и отстаивали и определенным образом увеличивали ее философский потенциал.

Марксистская философия в России имела широкое распространение, свои национальные особенности и историю. Одной из таких особенностей можно считать несколько «марксистских философий» (П. С. Юшкевич), «версий марксизма», имеющих свои философские представления (К. Н. Любутин), или «разные модели истолкования философии марксизма», «школы в философии марксизма» (В. Ф. Пустарнаков).

История марксистской философии в России имеет свою периодизацию, о которой до сих пор спорят. Самый простой вариант – это деление ее развития на два периода: дореволюционный и советский. Он вполне приемлем, хотя и не раскрывает специфики и особенностей развития марксистской философии в России, ее связи с борьбой идеологий и социально-политической обстановкой в стране. И если усилиями нескольких поколений историков философии представления о развитии марксистской философии в дореволюционный период устоялись, то по поводу ее реалий в советский период ясности нет. Правда, после дискуссии «Философия в СССР: версии и реалии», развернувшейся на страницах журнала «Вопросы философии» (1997, № 11), все больше историков отечественной философии придерживаются варианта ее периодизации, предложенного З. А. Каменским. По его мнению, можно говорить о четырех периодах развития марксистской философии после 1917 года.

– Первый период (1917–1930/31) характеризуется сменою парадигмы философствования: доминанта религиозно-идеалистической, иррационалистической философии сменяется преобладанием, а затем и господством философии марксистской, а на смену относительной либеральности государственной политики в духовной жизни общества приходит партийно-государственный диктат.