Борис Емельянов - История отечественной философии XI-XX веков

Очерк В. И. Ленина «Карл Маркс» содержал характеристику философии как теории развития: «В наше время идея развития, эволюции вошла почти всецело в общественное сознание, но иными путями, не через философию Гегеля. Однако эта идея в той формулировке, которую дали Маркс и Энгельс, опираясь на Гегеля, гораздо более всесторонняя, гораздо богаче содержанием, чем ходячая идея эволюции» 1505. Ленин делает следующий вывод: диалектика, по Марксу, есть «наука об общих законах движения как внешнего мира, так и человеческого мышления». Общая характеристика диалектики выглядит так: «Развитие, как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе (“отрицание отрицания”), развитие, так сказать, по спирали, а не по прямой линии; развитие скачкообразное, катастрофическое, революционное; “перерывы постепенности”; превращение количества в качество; внутренние импульсы к развитию, даваемые противоречием, столкновением различных сил и тенденций, действующих на данное тело или в пределах данного явления или внутри данного общества; взаимозависимости и теснейшая связь всех сторон каждого явления (причем история открывает все новые и новые стороны), связь, дающая единый, закономерный мировой процесс движения, – таковы некоторые черты диалектики, как более содержательного (чем обычное) учения о развитии» 1506.

Ленин видит в диалектике всеобщую концепцию развития и теорию познания, полагает, что диалектика в понимании Гегеля и в понимании Маркса включает в себя теорию познания, гносеологию. Философия в целом есть вывод из истории познания, познания общественного развития и познания природы. Ленин воспроизводит известные мысли Энгельса по поводу природы, подтверждающие диалектическое развитие. В качестве примеров В. И. Ленин приводит открытие радия, электронов, превращения элементов и т. п.

После написания «Материализма и эмпириокритицизма» и статьи «Карл Маркс» Ленин не оставил занятий философией. В 1914–1916 гг. он вплотную занялся изучением переписки К. Маркса и Ф. Энгельса и трудов Гегеля, делая «записи для себя». Опубликованные позже как «Философские тетради», они доказали, что Ленин впервые в марксистской философии дал многоаспектное и материалистическое толкование гегелевской диалектики, ее исторической типологии, форм, принципов, законов и категорий. Особенно ценным в этом отношении для дальнейшего развития марксистской философии был фрагмент «К вопросу о диалектике». Он важен, к примеру, дальнейшим развитием теории познания, утверждением ее диалектического характера. По этому вопросу Ленин выдвинул положение: «Диалектика и есть теория познания (Гегеля и) марксизма: вот на какую “сторону” дела (это не “сторона” дела, а суть дела) не обратил внимания Плеханов, не говоря уже о других марксистах» 1507.

Своеобразным ответом на обвинения Богданова явилась ленинская трактовка диалектики абсолютного и относительного. Ленин подчеркивает: «Отличие субъективизма (скептицизма и софистики etc.) от диалектики, между прочим, то, что в (объективной) диалектике относительно (релятивно) и различие между релятивным и абсолютным. Для объективной диалектики в релятивном есть абсолютное. Для субъективизма и софистики релятивное только релятивно и исключает абсолютное» 1508. И в другом месте: для преодоления субъективизма требуется «объективность рассмотрения (не примеры, не отступления, а вещь сама в себе)», брать всю «совокупность… отношений этой вещи к другим» и, наконец, рассматривать «развитие этой вещи» 1509. Исходя из такой трактовки диалектики абсолютного и относительного, Ленин теперь утверждает, что и у идеализма могут быть свои достоинства, что «умный идеализм» может быть «ближе к умному материализму, чем глупый материализм» 1510.

В 1922 г. был создан журнал «Под знаменем марксизма», опубликовавший во втором номере статью В. И. Ленина «О значении воинствующего материализма». В этом своеобразном философском завещании он предлагал программу дальнейшего развития марксистской философии. Она включала следующие пункты: 1) борьба с религиозной идеалистической философией; 2) пропаганда материализма и атеизма среди трудящихся; 3) союз естествоиспытателей-материалистов, философское обоснование естественно-научных исследований, переход естествоиспытателей с позиций стихийного естественно-научного материализма на позиции диалектического материализма; 4) всесторонняя разработка диалектики, ее изучение, особенно диалектики Гегеля. Первые пункты ленинского завещания были приняты к исполнению всеми философами-марксистами безоговорочно, а вокруг последнего, ориентирующего на дальнейшее развитие диалектического материализма, разгорелась дискуссия. Образовалось две группы философов. Первая (А. Деборин, Г. Баммель, Н. Карев, И. Луппол, Я. Стэн и др.) была ориентирована на развитие теории диалектики, вторая (А. Тимирязев, Л. Аксельрод, В. Сарабьянов, И. Скворцов-Степанов и др.) считала, что обоснование диалектического материализма должно идти через конкретную форму естественно-научного материализма – «механическое миропонимание».

Дискуссия разворачивалась вокруг нескольких проблем: 1) как понимать предмет и задачи марксистской философии; 2) каково значение материалистической диалектики и ее законов и категорий; 3) как относиться к гегелевской диалектике; 4) как связана марксистская философия с частными науками, особенно естественными. Самые жаркие споры касались последней проблемы.

Школа Деборина утверждала, что суть философии в методе, который перерастает в теорию. Материалистическая диалектика является единственным методом частных наук, а механика – «лишь специальный случай диалектики».

«Механисты» утверждали противоположное: философия покоится на выводах частных наук, поэтому не естествоиспытатели должны опираться на диалектико-материалистическую методологию, а философия – на достижения частных, и прежде всего естественных, наук.

Противоположным было у спорящих сторон отношение к гегелевской диалектике. Деборин и его сторонники утверждали необходимость для современной философии синтеза гегелевской диалектики и материализма Маркса. Гегелевская диалектика является как бы исходным материалом для материалистической диалектики. «Механисты», наоборот, считали их несовместимыми и диаметрально противоположными, а деборинцев обвиняли в схоластике и отрыве от подлинных проблем развития материализма и его основы – естествознания.

К середине 1920-х гг. аргументы спорящих сторон все больше политизировались, а их вклад в дело развития философии рассматривался через призму практики строительства социализма.