Лев Берг - Великие русские путешественники

Несомненно, Н. Н. Миклухо-Маклай принадлежит к числу самых замечательных и своеобразных исследователей жизни «первобытных», то есть не затронутых европейской культурой, народов.

Своеобразие Миклухо-Маклая заключается в его горячей любви не только к науке, но и к человечеству, в его непреклонном убеждении, что так называемые «дикари» — такие же люди, как и белые, и в глубочайшем отвращении к тем методам обмана и насилия, какие обычно практиковались колонизаторами, проникавшими; в тропики с целью наживы.

Нельзя без волнения читать его отчет о последнем посещении Новой Гвинеи, куда он поехал всего на два-три дня, чтобы навестить своих друзей папуасов и отвезти им подарки.

В последние годы своей жизни Николай Николаевич считал своей главной миссией охрану и защиту папуасов Берега Маклая.

Когда немцы в 1884 году объявили о присоединении северо-восточной Новой Гвинеи к своим владениям, Миклухо-Маклай послал наивный, но трогательный телеграфный протест Бисмарку.

Он принимал меры перед английскими властями к тому, чтобы папуасы не подвергались зксплоатации со стороны судов, посещавших Новую Гвинею. Он ходатайствовал и перед голландским правительством об искоренении торговли рабами в голландских владениях.

2 (14) апреля 1888 года Миклухо-Маклай скончался в Петербурге на сорок втором году жизни, не успев опубликовать своих основных трудов. Дневники путешествий покойного по Новой Гвинее были изданы, вместе с обстоятельной биографией путешественника, лишь в 1923 году профессором Д. Н. Анучиным.

В истории географических открытий среди имен замечательных путешественников имя Николая Николаевича Миклухо-Маклая занимает видное и почетное место.

Но, помимо того, мы ценим его как великого гуманиста, для которого не было «высших» и «низших» рас, как друга и защитника угнетенных народов, как борца за их свободу и право на самоопределение.

Николай Михайлович Пржевальский — один из величайших путешественников всех времен и народов — родился в 1839 году в бывшей Смоленской губернии, в семье военного. Лишившись рано отца, мальчик рос среди природы.

Десяти лет он был отдан в гимназию в Смоленске. При необыкновенной памяти и талантливости ученье давалось ему без труда. Летнее время молодой Пржевальский проводил дома, в небольшом имении своей матери, занимаясь охотой и рыбной ловлей.

Гимназию он окончил в 1855 году, когда началась Севастопольская кампания. Читая про геройские подвиги защитников Севастополя, Пржевальский решил пойти на военную службу и поступил вольноопределяющимся в Рязанский полк, но воевать юноше не пришлось.

Свободное время, а его было много, он посвящал чтению книг по истории, географии, зоологии, ботанике, собирал гербарий, пристально наблюдал природу.

Сознавая недостаточность своего образования, Пржевальский решил поступить в Академию генерального штаба.

Упорным трудом он добился того, что блестяще выдержал экзамены и был принят в Академию. Здесь Николай Михайлович написал сочинение «Военно-статистческое описание Приамурского края», за которое в 1864 году был избран членом Географического общества.

Окончив Академию, Пржевальский поступил препода вателем географии и истории в Варшавское юнкерское училище. Здесь Николай Михайлович приобрел всеобщие симпатии. Но мечтою его было совершить путешествие с целью исследования малоизвестных стран.

Наконец мечтам Пржевальского суждено было сбыться.

В 1867 году он был направлен на Дальний Восток, именно в Уссурийский край, с целью произвести здесь географо-статистические исследования. В те времена этот, еще недавно присоединенный, край представлял почти неведомую страну.

Вот как описывает Пржевальский свои впечатления от путешествия бассейне озера Ханка летом 1869 года: «Три месяца странствовал я по лесам, горам и долинам или в лодке по воде и никогда не забуду это время, проведенное среди дикой, нетронутой природы, дышавшей всей прелестью сначала весенней, а потом летней жизни. По целым неделям сряду не знал я иного крова, кроме широкого полога неба, иной обстановки, кроме свежей зелени и цветов, иных звуков, кроме пения птиц, оживляющих собою луга, болота и леса. Это былa чудная, обаятельная жизнь, полная свободы и наслаждений! Часто, очень часто теперь я вспоминаю ее и утвердительно могу сказать, что человеку, раз понюхавшему этой дикой свободы, нет возможности позабыть о ней даже при самых лучших условиях дальнейшей жизни».

Уссурийские леса произвели на нашего путешественника громадное впечатление. В отличие от сибирской тайги, они переполнены самыми разнообразными породами. Тут можно встретить дуб, липу, вяз, березу, ясень, грецкий орех, пихту, ель, кедр. Нередко деревья переплетены различными вьющимися растениями. Роскошно развивается здесь амурский виноград. Он то стелется по земле, покрывая ее сплошным ковром зелени, то обвивает, как лианы тропиков, кустарники и деревья и свешивается с них роскошными гирляндами.

В таком лесу можно встретить необычное смешение северных и южных растений и животных; особенно поражает вид ели, обвитой виноградом, или грецкий орех, растущий рядом с кедром и пихтой. Охотничья собака отыскивает вам медведя или соболя, но тут же рядом можно встретить тигра.

Птичье население на реке Уссури во многом отлично от того, какое мы видим на нашей Родине по эту сторону Урала.

Так, Пржевальскому попался здесь японский, или красноногий, ибис, ближайший родственник египетского ибиса. У него передняя часть головы и ноги кирпично-красные. В размахе крыльев этот ибис достигает 120 сантиметров. На озере Ханка, в верховьях реки Уссури, наш путешественник встретил эту южную птицу ранней весной, когда озера и болота были покрыты льдом, а термометр по ночам опускался до — 15°.