Холли Вебб - Лили придумывает желание [litres]

– У меня хорошее предчувствие насчёт этой роли, – объяснила Лили. – Но да, ты прав. Я постараюсь не слишком надеяться. Хотя это будет непросто, – добавила она, нахмурившись. – Потому что мне кажется, что это именно моя роль.

– А что за роль? Ты ещё так и не сказала!

– В телесериале по «Маленьким женщинам». Мне очень нравится эта книга. Помнишь, я читала в прошлом году? Это будет большой сериал, с большим бюджетом. Миссис Шоу, директор кастингового агентства в «Дебюте», сама была в полном восторге, когда нам рассказывала.

Папа серьёзно кивнул:

– Да, я слышал об этом проекте. Кажется, это будет классический сериал для семейного просмотра. Скорее всего, он будет идти вечером по воскресеньям. Сценарист – один из наших клиентов.

– Зачем сценарист? – не поняла Лили. – Книга ведь уже написана!

Папа улыбнулся:

– Нельзя просто перевести книгу в фильм, Лили. Ты сама должна понимать. Даже если снимают «по тексту», историю всё равно переделывают под киноформат. Особенно сцены, где мало диалогов и много описаний.

– Да, наверное. Надеюсь, они не испортят книжку, – с тревогой проговорила Лили. Ей не хотелось, чтобы её любимая книга изменилась до неузнаваемости.

– Не волнуйся. Билл, наш клиент, хороший сценарист. Он всегда очень бережно обращается с первоисточником. Ты и не заметишь, где кончается оригинал и начинается новый сценарий. Ты что, пробуешься на роль одной из сестёр?

– Да, Бет или Эми. Миссис Шоу считает, что я хорошо подойду на роль Бет. По крайней мере, по внешности. Для роли Эми мне пришлось бы носить блондинистый парик! Хлоя, моя подруга, тоже прошла на пробы, и мне кажется, из неё получилась бы просто отличная Эми. У неё рыжие волосы, и ей, наверное, придётся носить парик. Мне так кажется. Я уверена: в книге написано, что Эми блондинка. Мне она всегда представлялась блондинкой. А Бет – брюнеткой, как я.

– Мама будет на седьмом небе от счастья, – заметил папа, перебирая листовки с меню. – Так что будем заказывать?

«На седьмом небе от счастья» – это было ещё мягко сказано. Мама была просто в экстазе. В четверг она вернулась домой очень поздно, когда Лили уже легла спать. Папа не стал ничего ей говорить, рассудив, что Лили должна сама сообщить маме такую новость, поэтому в пятницу утром, когда Лили, сонно моргая, пришла на кухню завтракать, мама даже не подозревала, какое потрясение её ждёт.

Лили обняла маму и, схватив картонную упаковку со сладкими хлопьями, уселась за стол. Мама разбирала почту и как раз открывала конверт с эмблемой «Дебюта». Интересно, подумала Лили, ещё толком не проснувшись, с чего вдруг школа рассылает письма ученикам – и тут мама вскрикнула и резко выпрямилась на стуле. Лили, испуганно вздрогнув, чуть не пролила молоко, которым заливала хлопья:

– Что случилось?

– Ты! Ты прошла на кинопробы! Лили! – Мама ещё раз перечитала письмо, пытаясь осмыслить его содержание.

– А, ну да, – кивнула Лили, мысленно вздохнув с облегчением. На секунду она испугалась, что её исключили из школы.

– «А, ну да»?! Лили! Что значит «ну да»?! Это же прекрасная новость! Почему ты мне не сказала? – Мама сжимала в руке письмо, словно это был выигрышный лотерейный билет.

– Тебя не было дома! – Лили взглянула на папу в поисках поддержки.

– Ты могла бы позвонить мне на мобильный. Дейв, почему ты мне не позвонил?! – Мама шутливо нахмурилась, изобразив обиду. – Нет, правда! Рассказывай! – И она с нетерпением наклонилась к Лили.

Почему-то рассказывать обо всём маме оказалось гораздо труднее, чем папе. Вчера за пиццей, которую заказали в итальянской закусочной, Лили с папой проговорили весь вечер, а с мамой всё было иначе. Годы споров и шумных ссор из-за того, что Лили категорически не желала ходить на пробы, мешали ей открыться.

Она смущённо пожала плечами:

– Да рассказывать особо нечего. На пробы прошли четыре девочки из нашего класса и ещё несколько старшеклассниц. Мистер Лессинг сказал, что сценарии для прослушивания пришлют в ближайшие дни. Может быть, даже сегодня. Хорошо бы сегодня, тогда можно порепетировать в выходные. А сами пробы будут на следующей неделе – нам пока не сказали, в какой точно день.

– Но как случилось, что ты передумала? – спросила мама чуть ли не умоляющим голосом. – Сколько раз я пыталась тебя уговорить пойти на прослушивание – и ты всё время отказывалась. А теперь вдруг согласилась! Почему?

Лили замялась. Что ей ответить – «Потому что ты пыталась меня заставить!»? Девочка молча уставилась в свою тарелку, и мама вздохнула:

– Что ж, ты сделала правильный выбор, Лили. Это будет потрясающий сериал. Все только о нём и говорят, хотя съёмки ещё даже не начались. Но актёрский состав обещает быть звёздным. Для тебя это будет хорошая школа – сняться в одном сериале с такими людьми! – Мама сияла улыбкой, словно не замечая никаких странностей в поведении дочери.

– Мам, погоди. Я ведь ещё даже не была на прослушивании, – угрюмо пробормотала Лили. Мама, как обычно, торопила события.

– Вот именно, – папа неожиданно поддержал дочку. – Не беги впереди паровоза, Марина. На эти роли будут пробоваться сотни девчонок. Я уверен, Лили, что на прослушивании ты выступишь блестяще, но заранее никогда не угадаешь, кого они выберут.

– Не говори ерунды! – Мама нетерпеливо взмахнула рукой. – Разумеется, Лили получит роль. У неё есть талант и все данные. Это очень престижный проект. Тебе повезло: ты начнёшь актёрскую карьеру в таком сериале – и сразу станешь известной!

– Но мам… – Лили потихонечку уже начала паниковать. Её радость из-за прослушивания угасла, сменившись каким-то тупым онемением.

– Так, надо подумать, кто из моих знакомых будет занят в этом сериале, – рассуждала вслух мама, не обращая внимания на встревоженное лицо дочери. – Не волнуйся, Лили. Я сама прослежу, чтобы ты хорошо подготовилась к пробам. В выходные порепетируем вместе. Как удачно, что мои съёмки закончились, да? – Она вышла из кухни, что-то радостно напевая себе под нос, а Лили с папой остались сидеть за столом, с тревогой глядя друг на друга.

Всю дорогу до школы Лили переживала. Конечно, приятно, что родители так обрадовались – у девочки просто в голове не укладывалось, что бывают такие родители, как у Сары, которых совершенно не интересуют успехи дочери! – но мама как-то уж слишком разволновалась. Она приняла пробы Лили как вызов лично ей, а Лили хотелось всё сделать самой!

«Может, я несправедлива по отношению к маме?» – размышляла она, выходя из метро. Но всё-таки ей хотелось пройти эти пробы самостоятельно. Она же не только мамина дочка, но и отдельная личность. Собственно, в этом-то и заключалась проблема с мамой: она относилась к Лили как к своему продолжению, практически как к части себя самой.