Нина Дашевская - Тимофей: блокнот. Ирка: скетчбук

Леська вскочила сразу, я даже удивился. И сразу начала командовать: «Чай заварил? Я вчерашний пить не буду! А бутерброды сделал? А с собой?» Никогда её раньше не волновало, взял ли я с собой еду. Вот же включила взрослую.

А Захар дрыхнет, надо же! Так редко его приходится будить, всегда сам вскакивает. Жалко будить – он такой заяц, пока спит. Будто совсем маленький.

– Давай, Захарыч, подъём. Э-эй! – тихонько говорю я.

Он резко садится, смотрит на меня мутными глазами и сваливается опять.

В общем, еле растолкал! Прямо как Леська, это он взрослеет, что ли, так? К школе готовится?

– Какой-то он варёный, – говорит Леська. Захар в пижаме роняет ложку в кашу и ложится лбом на руки. – Ты не заболел? Он горячий!

Вот уж мне эта Леська, чего сразу горячий? Хотя да, всё же странный какой-то.

Я тащу его обратно в кровать, меряем температуру. Тридцать восемь и три. Нормально, стоило только маме уехать!

– У меня контрольная, – говорю я.

– У меня тоже, – отвечает Леська. – Давай на «камень-ножницы»?

Ну, уж конечно, оставлю я Захара на неё! Она сама маленькая!

– Я старше, – говорю я.

В общем, уже понятно – вызываем врача, и в школу я не иду.

Леська до школы ещё успевает развести бурную деятельность:

– Ему надо пить! Я поставила морс, не забудь выключить! Поить каждый час! И строго соблюдать рекомендации врача!

…Это моя сестра с девочками и пони? Вот это «строго соблюдать»? С ума сойти.

– Не держи меня за идиота, опоздаешь!

Леська убралась наконец. Я сижу рядом с Захаром, смотрю на него. Обычный Захар, только тихий какой-то. Неужели он так заболел?

…Я вдруг представил, что он и правда очень сильно заболел. И… и с родителями тоже что-то случилось. И они не вернутся. И останусь я один. Дохотелся. Что мы с Леськой будем делать?.. Одни?!. Потому что представить, что и Леська куда-то денется, я уже не смог.

Тьфу, это называется «мнительность». Сказка есть народная, как некая девица пошла к колодцу и разрыдалась. Представила, как она замуж пойдёт, у неё родится сыночек и утонет в этом колодце. Так и я. У Захара просто температура – первый раз, что ли!

Вдруг тренькнул телефон – смс.

Пишет Андрей Корольков: «Ты где?»

Ага, раньше у нас была школьная группа в телефоне, даже две. Одна нормальная, поговорить, а другая «для взрослых» – там домашние задания вывешивались, и если кто заболел – сразу писали туда, и все знают. А теперь у меня безынтернетный телефон. И Андрей спрашивает, где я. Лично у меня. Надо же.

– Расскажи, расскажи, – включился Захар.

Ага, значит, всё с ним нормально, уже лучше.

– Про что?

– Ну, не знаю. Про телефон.

Ага, увидел у меня в руках, вот и просит. Ладно, телефон так телефон.

– Жил-был телефон, старый, кнопочный, Нокиа-3310. И у него был друг, беленький хорошенький айфончик последней модели. Все другие айфоны смеялись над белым, говорили: «С кем ты дружишь? Он же старьё! У него даже камеры нет!» Но Белый Айфон отвечал: «Зато мне с ним интересно! Он столько всего знает!»

– И вот, – подсказывает мне Захар, потому что я параллельно отвечал Андрею и немного завис.

– И вот их хозяева пошли в поход. В горы. Шли они, шли и шли, всё выше и выше. Айфончик выключили, чтобы не сажать батарейку. А у старого телефона батарейка крепкая, на неделю хватает. И он всё высовывался, чтобы посмотреть – какая кругом красота. Они шли по горной дороге, с одной стороны неприступная скала, с другой – пропасть. И тут наш старый телефон заметил, что айфончик вывалился из кармана рюкзака и полетел вниз. Он же выключен! Его никогда не найдут! И Нокиа-3310 прыгнул за своим другом.

– В пропасть?!.

– Нет, они не упали в пропасть, задержались на узком карнизе. Старый телефон смотрит – у его друга разбит экран. Он дотянулся до него и нажал на кнопку «вкл».

– Вкыл?

– Да, «включить», значит. Айфон помолчал и включился! Значит, только экран разбит, а внутри всё работает! Он даже сразу стал принимать пропущенные сообщения от друзей. Тут как раз мимо шли туристы и услышали звук телефона, как на него сообщения идут… Спустились на верёвке к этому карнизу и достали их обоих! А потом и хозяев нашли. Так оба телефона вернулись домой.

– А экран ему поменяли?

– Поменяли, конечно.

Захар помолчал и спросил:

– Тимтим, а у тебя есть друг?

Я как раз открыл смс от Андрея: «Крутой, с братом сидишь».

Я написал ему: «А у тебя есть брат или сестра?»

И он сразу ответил: «Нет, я один».

– Есть или нет? – повторил Захар. И я сказал:

– Есть, есть. Лежи давай.

И стал думать про Андрея. Как он плакал из-за хомяка Роберта. Значит, он всё время один.

– Тимтим, а что там на кухне? Грохает?

Тьфу ты! Леськин морс, я и забыл совсем! Кипит, всю плиту забрызгало! Кто ж так наливает, под самую крышку!..

Потом пришёл врач, и я соврал, что родители «ушли на работу».

– А ты с братом остался? Молодец!

Нет, я должен был его бросить! Чего вот «молодец», непонятно.

Врач сказал, что страшного ничего нет, что температуру надо сбивать, если тридцать восемь, а если меньше – то не надо, и выписал лекарство.

– Смотри, сам не заболей! Чеснок ешь! И главное, комнату проветривай. Уводишь его на кухню – здесь форточку открывай, и наоборот. Свежий воздух, тёплое питьё и хорошее настроение!

А потом ещё спрашивает:

– Больничный нужен?

– Мне?

– Да нет, маме. Тебе же я не могу выписать!

– Жалко, что не можете. Я контрольную прогулял по физике.

– Хочешь, тоже напишу тогда тебе ОРВИ? – неожиданно предложил он.

Ничего себе, какой врач попался нормальный! Удивительно.

В общем, он мне и правда выписал справку и велел, если что, звонить на мобильный. Ничего страшного – а я боялся, нам скажут: где родители! И у них будут проблемы. И ещё казалось, будто я виноват. Не справился, у нас не всё в порядке.

…И тут Захар опять за своё:

– А как твоего друга зовут?

– Андрей, – ответил я.

Потом помолчал и добавил:

– И ещё Дима. Дима Степанов, с бадминтона.

Потому что странно говорить, что Андрей – мой единственный друг. И потом я всё же добавил:

– И ещё Захар.

– А у меня – Тимофей, – сказал вдруг Захар.

– Другой Тимофей, не я?

– Ты, – неожиданно ответил он. – И ещё Рома. И Петя из садика.

Потом он заснул, а я ушёл чистить картошку. И думал: Захар никогда мне раньше таких вещей не говорил, а тут… «И вот». Друг. Я и не знал. И ещё про Андрея думал. Ведь сегодня физика, а у него с физикой плохо. Может, я ему только из-за этого нужен? Вроде нет, не только. И Степанов, чьё имя я никак не мог вспомнить… Дима Степанов. И выдуманный Захар. Такие у меня друзья. И ещё я думал: интересно, почему я часто рассказываю Захару одну и ту же сказку, только с разными персонажами? Друг спас друга.

Опять тренькнул телефон. Надо же, я к нему уже как к живому отношусь, будто он и правда спас Белый Айфон.