София Чацкина - Маленький Диккенс [Биографическая повесть]

— В самом деле? — с притворным удивлением и недоверием спросил владелец театра. — Покажите-ка!

— Вот он, — сказал хозяин собак и вытащил из кармана крохотную собачку, крысоловку. Тут дети пришли в полный восторг. Крысоловка приняла участие в представлении. Понч заставлял ее курить трубку, но она не хотела, яростно лаяла и хватала Понча за длинный картонный нос. Зрители пришли в неописуемый восторг.

Летний вечер был жаркий и душный.

Чарли очень захотелось выпить чего-нибудь холодного. Он зашел в кабачок и потребовал пива. Он был так мал и так странно выглядел в своей белой шляпенке, короткой курточке и полосатых штанишках, что буфетчик оглядывал его с ног до головы, недоумевая, как это такого мальчика пускают одного.

— Сколько стоит у вас стакан лучшего, самого крепкого пива? — спросил он хозяина, подойдя к прилавку.

— Два пенса, — сказал хозяин.

— Хорошо, дайте мне стакан, да самого забористого.

Хозяин оглядел его из-за прилавка с головы до ног и засмеялся; однако не налил пива, а позвал свою жену. Она подошла, взглянула на мальчика и всплеснула руками. Хозяин, хозяйка и маленький мальчик долго и молча глядели друг на друга. Наконец муж и жена стали расспрашивать Чарли: сколько ему лет, где он живет, чем занимается, кто его родители. Чарли отвечал на вопросы уклончиво, он не хотел говорить, что отец, в тюрьме, а его, такого маленького, отдали на фабрику. Стыдно было. Наконец ему налили стакан пива, но совсем некрепкого. Он хотел заплатить деньги, но хозяин не взял, а хозяйка нагнулась и поцеловала его.

Когда наступила зима, все эти развлечения кончились. Зимой Чарли гораздо больше страдал от одиночества. От фабрики он жил далеко, и в сырые, пасмурные дни ему трудно было ходить на работу. На крышах лежал чистый, белый снег, и дома от этого казались совсем черными. На улицах снег таял, колеса проложили в нем желтые следы. Грязными ручейками снег растекался во все стороны. Дворники с шумом сметали его с тротуаров. Было холодно, Чарли дрожал в своей рваной куртке и старательно прятал посиневшие руки в карманах.

Он останавливался у окон больших магазинов и не мог оторвать глаз от их роскошных выставок. Припав лицом к стеклу, глядел долго и жадно, не мог наглядеться. Чего тут только не было! Большие индюки и жирные гуси, куры и утки, молочные поросята, огромные окорока, груды колбас, плум-пуддинги, жареные каштаны, румяные яблоки, сочные груши, золотые апельсины. Белый миндаль, крупный, сладкий изюм, фрукты, покрытые блестящим сахаром. И шоколад, и конфеты, и пирожные!

Он долго стоял перед окнами, прилипая лицом к стеклу. Потом шел прочь.

Зимой мальчику очень трудно было обходиться без горячего обеда, а на горячий обед в харчевне ему редко хватало денег. Обычно они с Бобом и Павлом довольствовались дешевой колбасой и хлебом. Мальчики всегда были голодны и не могли дождаться конца недели. В субботу они получат деньги.

По субботам Чарли был богачом. Вечером, после работы, ему отсчитывали семь шиллингов в кассе. Получив деньги, Чарли отправлялся в кофейную. Она находилась недалеко от театра на веселой, людной улице. Там было тепло и светло, на стенах висели большие зеркала в золоченых рамах, а мебель была обита красным бархатом. Посетители сидели за отдельными столиками, ели печенье и пирожные. Прекрасно одетый и чисто выбритый молодой человек разносил на серебряном подносе прозрачные фарфоровые чашки с дымившимися душистыми напитками. Чарли робко садился за один из последних столов. Он с наслаждением съедал хлеб с маслом и выпивал чашку кофе со сливками.

Сидя за столом, он глядел на ярко освещенное круглое оконце в дверях. На нем снаружи крупными буквами написано «кофейня».

Изнутри Чарли читал надпись наоборот «янйефок».

Надпись казалась ему волшебной и по спине его пробегала дрожь.

Чарли сильно исхудал, у него все чаще болела голова. Однажды утром на фабрике он совсем заболел. Голова стала такой тяжелой… Он подпер ее руками. Вдруг он, как сноп, повалился на пол и забился в судорогах.

Такие припадки случались с ним и раньше, но давно, когда он был совсем маленький.

Немного погодя, Чарли почувствовал, что его взяли за плечи; он с испугом поднял голову и увидел, что в подвал вошел Джэмс Лэмерт и что все товарищи собрались вокруг него.

Он попробовал приподняться, но снова повалился. Пол шатался, стены кружились. Джэмс Лэмерт казался ему огромным, а голова у Джэмса была как бочка. Чарли не мог понять, куда и зачем его несут. Джэмс Лэмерт велел отнести его в контору, в тот самый угол, где он раньше работал. Боб разул его и уложил на пол. Ему устроили постель из соломы и Боб Фэгин весь день не отходил от него. Боб Фэгин наливал пустые банки от ваксы горячей водой и обкладывал ими Чарли. Чарли стало лучше, но он совсем ослабел, и Джэмс Лэмерт велел ему лежать.

Чарли лежал и глядел в окно на реку. Наконец заснул и проснулся лишь к вечеру. Рабочий день приходил к концу, все спешили домой. Боб Фэгин вызвался проводить больного товарища.

Чарли не рад был этому. Он скрывал от товарищей, что живет не с родителями и что отец его в тюрьме. А вот теперь все выйдет наружу: Боб увидит злую старуху Ройлэнс, чужих детей и вмиг все узнает. Какой стыд! И, пока они шли, Чарли все время думал, как бы ему отделаться от товарища. Но напрасно он уверял Боба, что совсем выздоровел, тот твердо стоял на своем и ни за что не хотел его покидать.

— Боб, — говорил Чарли, — право, тебе незачем провожать меня. Ты сам видишь, я здоров и отлично дойду. Ты устал, ты очень устал. Ты голоден, Боб. Право, ты очень голоден. Беги скорее домой! Тебя, наверное, ждут. На тебя будут сердиться, Боб. Еще, пожалуй, побьют. Право, Боб, лучше иди домой!

Но Боб отвечал:

— Ничего, Чарли, успею. Нельзя тебя пускать одного. Ты был очень болен. Вдруг опять свалишься. Ух, что с тобою было! Нет, я уж лучше отведу тебя к твоему отцу. Не бойся, Чарли, я провожу тебя до самого дома.

Они быстро шли по узким улицам, переулкам, и закоулкам. Чарли уговаривал Боба вернуться, Боб не соглашался. Чарли бежал вперед, Боб его нагонял. Что было делать? Вдруг Чарли решительно остановился, схватил руку Боба и стал ее пожимать.

— Ну, прощай, Боб, я пришел. Видишь, вот это мой дом. — Он указал рукой на высокий дом по другую сторону улицы. У подъезда горел фонарь.

— Мне сейчас откроют, ждать тебе больше незачем.

Чарли быстро перебежал через улицу и постучал в дверь. Потом оглянулся: Боб стоял и смотрел на него. Чарли снова постучал. За дверью послышались шаги. Ему шли открывать. Что было делать? Ведь он стучал в дверь чужого дома. Сейчас ему откроют. Что он скажет? Он еще раз обернулся на Боба, Боб завернул за угол и исчез в темноте. Горничная открыла дверь и с удивлением посмотрела на незнакомого мальчика.