Владимир Воробьёв - Звено принимает решение

Тихо утром на реке. От воды легкий пар идет. Камыш сонно покачивается, будто дремлет еще. А солнышко все выше и выше поднимается. Сначала вода была розовая, потом голубая, а сейчас зеленоватая стала: — это зеленый камыш в ней отражается.

Не шевелятся поплавки удочек. Не клюет рыба. Надоело Косте ждать, вынул он из воды свою удочку и говорит:

— Нет, дедушка, не ловится большая рыба, лучше я другой крючок привяжу, самый маленький. На него всегда рыба ловится, много!

И правда, только Костя закинул удочку с червяком на маленьком крючке — сразу поплавок запрыгал, запрыгал на воде. Потянул Костя удочку.

— Есть! — кричит. — Смотри, поймал!

Блестит на солнышке пойманная рыбка. Костя радуется, опять закидывает.

Вот опять поплавок на воде затанцевал. Еще вытащил Костя рыбешку. И пошло, и пошло…

Уже с полкотелка плотичек и пескарей наловил Костя, а у дедушки еще и не клюнуло ни разу.

— Отвяжи, дедушка, большой крючок, — кричит Костя, — видишь, как на маленький здорово ловится!

— Нет, — говорит дедушка, — я подожду. Я терпеливый. Только вот не шуми, пожалуйста, — просит он Костю. — Нельзя на рыбной ловле шуметь. Рыбу распугаешь.

Вдруг поплавок дедушкиной удочки дернулся, еще раз и еще.

Бросил свою удочку Костя, подбежал к дедушке и шепчет ему горячо:

— Тащи, тащи скорее.

— Нет, рано еще, — отвечает дедушка.

— Какой ты! Уйдет ведь рыба!

— Потерпи, Костя. Не мешай.

А поплавок все попрыгивает, мелкие круги от него по воде во все стороны идут.

Вдруг поплыл, поплыл в сторону. Это рыба повела.

— Ну, тащи же скорее, тащи, — шепчет Костя в ухо дедушке.

— Экий ты комар, право! — отмахивается от него дедушка. — Рано еще. Потерпи.

Какое там! Приплясывает от нетерпения Костя, руками машет и твердит:

— Тащи, тащи!

Поплавок исчез. Словно и не было его. Так быстро нырнул под воду.

— Вот теперь пора! — сказал дедушка и с этими словами дернул удилище в сторону и вверх: так рыбу подсекают.

Согнулось удилище в дугу, леска натянулась туго-туго, будто крючок на дне за что-то зацепился.

— Скорее тащи к берегу, скорее! — уже во весь голос кричит Костя и хочет тоже за удилище ухватиться, помочь.

— Потерпи, потерпи, Костя, — говорит дедушка.

Костя даже сел на песок и в отчаянии руками за голову схватился.

— Да чего еще-то терпеть?! — говорит он, чуть не плача.

— Рыба леску оборвать может. Потихоньку надо к берегу подводить.

Костя вскочил и опять вокруг дедушки суетится.

— Любишь ты это свое — «потихоньку-полегоньку»… Ой, ушел! — вдруг отчаянно закричал Костя, когда увидел, как удилище сразу распрямилось, а леска ослабела. — Говорил я… — начал было хныкать он.

Но нет.

Снова натянулась леска, и видно стало, как близко к берегу подвел дедушка рыбу.

— Давай сачок, — скомандовал дедушка.

Костя увидел сначала, как что-то огромное, блестящее, будто медный таз, сверкнуло у поверхности воды, потом один миг — и дедушка Егор вывалил на берег огромного сазана.

Рыба тяжело поводила жабрами и хватала круглым мясистым ртом воздух.

Костя и сам тяжело дышал: умаялся.

А дедушка не спеша, посмеиваясь, набивает трубку и говорит:

— Ну, давай твой котелок, Костя, положим туда рыбку…

Костя понимает, что дедушка смеется, — куда там в котелок, туда и голову этого сазана не поместить, не то что…

Солнце тем временем припекать стало.

— Искупаться с горя надо, — сказал Костя и стал раздеваться. — Напрасно я, дедушка, большой крючок отвязал, а то бы тоже…

— Крючка мало, — закуривая, ответил дедушка Егор. — Терпение нужно. Оно всякому делу самый большой крючок.

днажды вечером дедушка Егор сказал:

— Видел я диких уток на пруду. Пойду завтра на охоту.

Костя тут как тут.

— А я?

— Маленький ты еще.

— Что ты! Я большой уже!

И стал Костя упрашивать: возьми да возьми с собой.

— Ну ладно, — сказал дедушка. — Только уговор: встать надо до зари. Я тебя будить не буду и бабушке не велю. Если проспишь, значит, ты еще маленький.

— Ладно, — согласился Костя и поскорее в постель лег. «Как бы не проспать, как бы не проспать», — думал он в кровати. И уснул.

Спал Костя, спал и вдруг слышит: «Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!» Громко. Костя проснулся. А как проснулся, так сразу все вспомнил.

— Дедушка! — закричал он. — Где ты? Не ушел?

В комнате все еще темно было.

— Здесь я, — слышит Костя. Теперь он уже и сам разглядел: дедушка сидит на скамейке и сапоги надевает.

Кряхтит, охает.

Костя прыг с постели. Поскорее оделся и говорит:

— Я готов. Идем!

— Неумытый? — спрашивает дедушка.

Костя наскоро умылся — и к двери. Но еще пришлось куртку да кепку надеть.

— На заре, брат, всегда прохладно, — объяснил дедушка.

Снял он ружье со стены, патронташем опоясался. Вышли наконец они на улицу.

Ни темно, ни светло. Ночь кончилась, а утро еще не наступило. Сереет.

— А и вправду холодно как! Отчего это? — спросил Костя, поеживаясь.

— Земля за ночь остывать стала. К осени, брат, дело.

До пруда было недалеко.

Когда пришли, Костя увидел: пруд совсем не такой, как днем. Камыш стоит черный. Вода серая, и от нее холодом веет.

Дедушка с Костей под куст спрятались. Это чтобы их утки не заметили. Вот немного погодя край неба будто загорелся. Сразу полоска леса обозначилась вдали. И вдруг Костя увидел: красный мячик стал подниматься из-за леса.

— Солнышко встает! — крикнул Костя.

— Тсс! — сердито проворчал дедушка.

Ветерок пролетел… И камыш, вторя дедушке, прошептал: «Тшш…» От солнышка через весь пруд красная дорожка протянулась. Опять подул ветерок. Красная дорожка затрепетала на волнах. А в камышах какая-то пичуга запросила: «Пить-пить…» Вдруг над прудом раздался громкий свист крыльев… Над водой летели большие серые с длинными шеями птицы.

«Утки», — только успел подумать Костя.

Бум-м! Грянул выстрел. Костя вздрогнул и вскочил на ноги. Дедушка тоже стоял. Он держал в руках ружье. Легкое облачко дыма уплывало в камыш. Костя все же успел заметить: убитая утка с плеском упала в воду. Совсем рядом, у берега.

— Есть! Попал! — закричал Костя. Он приплясывал, хлопал в ладоши. И все кричал: