Юлия Кузнецова - Каникулы в Риге

— Вот, — всхлипнула мама, — он на эскалаторе катался.

— Да как ты посмел? — заорала я, и Гришка тоже разревелся и ткнул в меня каким-то листком бумаги.

— Я список твой пошёл искать! Ты же потеряла!

Я тогда просто уткнулась маме в плечо, а она мне — в голову. И Гришка тоже подскочил, утирая слёзы.

— И меня возьмите! Что за обнимашки без меня, — прорыдал он.

Потом мы все успокоились. Мама, правда, отказалась возвращаться в магазин.

— Потом купим сувениры, — сказала она. — Меня ещё немного трясёт. Мне бы сейчас голову под горячую струю воды засунуть.

— А я видел! — обрадовался Гришка. — Там наверху людям моют головы! В парикмахерской! Я видел, когда катался на эскалаторе! То есть когда список искал, — добавил он быстро.

Мама посмотрела на брата с таким видом, словно собиралась сказать «нет», а потом подумала и произнесла:

— Вообще-то у меня в Москве времени на стрижку не будет. Приедем — сразу на дачу. А оттуда пока выберешься…

— Пойдём-пойдём-пойдём, — пропел Гриша и потянул маму за руку.

Он даже принялся подскакивать на одной ножке.

— Ты-то чего так радуешься? — не поняла я. — Если это взрослая парикмахерская, там мультики показывать не будут.

— Я рад, что меня наконец послушались, — объяснил довольный Гриша.

Внезапно мама остановилась и воскликнула:

— Нет! Не могу! А вдруг ты опять куда-то денешься!

— Не денусь, мама, обещаю! Я буду сидеть за твоей спиной и смотреть, как тебя стригут! А ты будешь видеть меня в зеркало! Как привидение!

Мама засмеялась, утирая набежавшие слёзы. А я только головой покачала. Нет, лично я собираюсь быть более строгой матерью, когда вырасту!

В парикмахерской всё было чистым и блестящим, прямо как у хирурга в Музее истории медицины. От стойки администратора по обе стороны тянулись зеркала. Перед ними сидели тётеньки и дяденьки, молодые и не очень, все в фартуках, и волосы у них были мокрые. А за их спинами работали мастера в чёрной униформе. Мама подошла к администратору и попросила её постричь. Администратор сначала нахмурилась, потом провела длиннющим розовым ногтем по расписанию и прокричала куда-то назад:

— Стефания!

Из подсобки вышла огромная-преогромная женщина с чёрными волосами. Её глаза тоже были обведены чем-то чёрным, а губы казались тёмными-тёмными на фоне белого лица. Вылитая злая королева из мультика про Белоснежку. Только та была худющая, а эта большая, как дуб. И ещё она улыбалась.

— Добрый день, вы меня пострижёте? — робко спросила мама.

Стефания развела руками, продолжая улыбаться.

— Вы не понимаете русского, — догадалась мама. — Инглиш?

Та по-прежнему с улыбкой качала головой.

— Да ладно, мам, мы ей знаками покажем, — сказала я. — Мою маму надо подстричь!

Я ткнула в маму пальцем и изобразила ножницы. Стефания улыбнулась ещё шире и закивала. А мама быстро вытащила из кармана резинку и перехватила ею волосы.

— Коротко, — мама постучала ребром ладони по шее чуть ниже уха, — но не слишком. Чтобы можно было носить хвостик.

И она повернулась к Стефании затылком, чтобы показать хвостик. Стефания снова закивала, ухватила маму за локоть и потащила к зеркалу.

— Следи за Гришей! — только и успела крикнуть мне мама.

А чего за ним следить? Брат сам бежал за мамой, как намагниченный. И повторял:

— А вдруг она не поняла? Вдруг маму налысо пострижёт? Вот будет класс! Вот папе-то расскажем!

Стефания усадила маму перед зеркалом. Мама хотела снять резинку с волос, но Стефания её остановила. Достала ножницы из карманчика своего фартука и принялась резать волосы! Не намочив и не распустив хвостика. Мама так и вытаращила глаза. А Стефания хрусь-хрусь! И отрезала. Мама растерянно спросила:

— Всё? Могу идти?

И показала пальцами — мол, «топ-топ»? Тут Стефания так расхохоталась, что я думала, зеркало треснет. Бывают же такие весёлые люди. Маме её смех пошёл на пользу — она и сама улыбнулась, а когда ей помыли голову, то и вовсе успокоилась. Стригли маму долго. Мы немного замучились ждать. Хорошо, у Гриши оказались инопланетяшки из супермаркета. Мы их лепили на спинки кресел и засекали, сколько времени они провисят. Гриша иногда кидал игрушки в холл и выбегал за ними. Я на него не сердилась. Потому что сама уже немного устала. Всё-таки это так утомительно — следить за ребёнком. На ругань уже и сил нет.

А потом к нам подошла мама, и её было не узнать. Волосы у неё стали короткие, но ровные и очень красивые. Как у актрисы по телевизору.

— Я тоже такие хочу, — неожиданно сказала я.

Мама только показала на меня, как Стефания её сразу поняла. Я поскорее вскочила и уселась в кресло, пока Стефания не схватила меня за руку. Не люблю, когда трогают. Стричься тоже не люблю. Но хотелось быть похожей на маму.

— А я? — обиделся Гриша. — Все стригутся, а я нет? Про меня, как всегда, забыли?

— Ты неправильно говоришь, — весело сказала мама, любуясь собой в зеркале. — Надо говорить как прабабушка: «Почему про меня забыли? Я у вас кто, обсевок?»

Мы с мамой засмеялись (и Стефания с нами, куда без неё), а Гриша ещё больше надулся.

— Ты не обсевок, — протянула мама, обнимая его. — Хочешь, я попрошу, чтобы и тебя постригли? Если есть свободный мастер…

Свободный мастер нашёлся. Это был молодой парень с ирокезом на голове! Он тоже не говорил по-русски. Мама нас предупреждала, что пожилые латыши часто говорят по-русски, а молодые — редко.

— Хочу причёску как у него! — закричал Гриша.

— Нет, такую не надо! — испугалась мама.

— Надо!

— Нет, — мама стояла на своём. — Молодой человек! Ему скоро в школу! Понимаете? Школа? Хотя нет, не понимаете, слово-то греческое… Гриша, покажи школу!

Гриша сделал вид, что читает, потом — что пишет.

— Ну что вы, не понимаете, что такое школа? — спросил Гриша. — Это когда…

Он заправил воображаемый карандаш за ухо, скорчил жуткую физиономию и зарычал. Не знаю, кого он изображал. Грозного учителя, наверное. Парень поднял бровь, из которой, кстати, торчало колечко, но потом всё-таки кивнул.

Так нас стригли, а мама пыталась отлепить от спинки наших инопланетяшек. Гриша некоторых наслюнявил, прежде чем прилепить, поэтому держались они довольно крепко.

Наконец всех нас постригли. Меня — как маму. Волосы свисали ровно и прямо.

— Это строгая причёска, — заметила я. — Мне нравится.

Грише сделали небольшой ирокез. Ну то есть ему оставили на макушке больше волос, чем с боков, намазали их гелем и подняли как колючки у ежа.

— Криштиану Роналду, — сказала про него администратор, принимая от мамы деньги.

— Это такой футболист, — объяснил мне Гриша.