Анна Зенькова - С горячим приветом от Фёклы [litres]

– А-а-а! – Я в ужасе открыл глаза.

– Пора вставать! – повторил Ржавый ворчливо. – Бужу тебя, бужу. А ты всё дрыхнешь.

Я вскочил и стал дико озираться. Чуть было не спросил, где Захарушка.

– Где мы? – прокукарекал я спросонья.

– Там же, где и были. – Ржавый скроил недовольную мину. – И вчера, и позавчера.

– Уже два дня прошло, – вспомнил я.

– Три, – буркнул Ржавый.

– Ладно! Мы в субботу потерялись. А сегодня уже понедельник.

– Вторник. – Он еще больше скривился. – Я смотрю, у тебя и с математикой туго.

Я беспечно пожал плечами и вдруг заметил, что костра больше нет. Вместо него чернели угли.

«Точно Захарушкины глазницы!»

– А что с костром? – спросил я, поежившись. Вот приснится же такое!

– Погас, – буркнул Ржавый. – Я заснул нечаянно.

«Ай да молодец!» – вертелось у меня на языке. Но я смолчал, глядя, какой он весь расстроенный. Оно и понятно! Это же наш единственный источник выживания был. Ну, еще орехи.

– Угли есть, – обнадежил меня Ржавый. – Сейчас дров накидаем, раздуем.

– Дров нет! – Я всё-таки не удержался от упрека. – Ты же ночью всё спалил!

– Значит, наберем! – Ржавый заметно приободрился. – Тоже мне проблема!

Он вообще был подозрительно бодрым всё это время. Я вот сразу почувствовал, чем всё это пахнет. Катастрофой! Но Ржавый не сдавался.

– Нас найдут, – убеждал он меня снова и снова. – Завтра точно найдут.

Но назавтра нас не находили.

Я сначала думал: «Не дай бог!» – или там: «Еще не хватало!» – но в последнее время уже мечтал только об одном: «Скорее бы!» А всё из-за этой дряни.

Она ко мне, оказывается, сразу прицепилась. Я уже тогда, в первую ночь, что-то почувствовал. Ворочался на топчане, чесался весь. А утром проснулся и чувствую – в спине что-то свербит.

Ржавый сразу заметил, что я чешусь.

– А ну покажи! – И велел мне задрать майку. Глянул и такой: – Ну всё, приехали!

– Что там? – Я от испуга чуть голову себе не открутил – так ею ворочал.

– Клещ! – радостно объявил рыжий. – Укусил тебя, гад.

– И что, я теперь умру? – спросил я хладнокровно.

– Подожди пока. – Ржавый ткнул мне в спину пальцем. – Здоровый какой! Напился крови, дрянь.

– Так что делать будем? – Я уже начал рисовать в уме всякие картины. Как на поляну садится спасательный вертолет. С крутыми такими винтами несущими! И я такой на борту, весь в ранах. А рядом Маечка, вся в слезах, шепчет: «Сева, ты только не умирай! Я без тебя жить не смогу!»

– Жить будешь! – Ржавый хлопнул меня по плечу. – Сейчас я его вытащу!

Я раздраженно сморщил лоб:

– А ты хоть умеешь?

– А что тут уметь! – расхрабрился Ржавый, а сам стал и ничего не делает.

– Что ты там возишься? – не выдержал я. – Долго мне еще тут перед тобой голым красоваться?

– Да всё уже. – Он неловко хрюкнул. – Только я это, голову нечаянно оторвал.

– Вот и поделом ему! – Я развернулся, чтобы сказать рыжему спасибо. – Будет знать, как людей кусать, да?

Но он стоял, озадаченно раздув щеки.

Я торопливо одернул майку, уже предчувствуя очередную пакость.

– Что не так?

– Она там осталась. – Ржавый досадливо выдохнул. – Внутри.

– В спине? – Я стал яростно драть ногтями кожу, чтобы вырвать эту проклятую голову с корнями.

– Не раздирай! – сказал рыжий. – Инфекцию занесешь.

– Хорошенькое дельце получается! – вскинулся я. – Я тебе свою жизнь доверил, а ты что?

– А я что? – Он, оправдываясь, развел руки в стороны. – Кто знал, что эта голова такая – еле на плечах держится. Я только потянул, а она раз – и оторвалась.

– Я теперь точно от энцефалита умру! – пообещал я злорадно. – Будешь тут один куковать.

– Не буду! – утешил Ржавый. – Нас скоро найдут!

Он тогда сказал это впервые:

– Нас найдут!

– Пожалуй, – согласился я. – Уже сутки прошли.

– Не может быть, чтобы никто не заметил, – добавил он для верности.

И мы уселись возле костра – ждать, когда за нами придут.

Нет, мы, конечно, отходили – кто зачем. Я, оказывается, по ягодам тот еще специалист. Хорошо собираю, только медленно. Ну, там понятный механизм: две в рот, одну на листик – товарищу Ржавому. А вот он больше за костром следил. Ну и грибы жарил. Мы их даже пару раз сырыми ели, когда жарить было лень. Ржавый говорил, так даже полезнее.

А сегодня вот еще и костер погас.

– Ты давай иди за дровами, а я орехов наберу, – сказал мне Ржавый.

– А они разве остались? – удивился я. Мы же на то дерево, как саранча, налетели. Все смели, даже зеленые.

– Там через рощу еще лещина растет. – Ржавый потянулся. – Заодно прогуляюсь.

– Ну давай. – Я кивнул, тоже потягиваясь. И тут же сморщился.

– Что, болит? – Он завернул мне за спину. – Дай посмотрю.

Я покорно подтянул майку к подмышкам.

– Да уж, – присвистнул рыжий. – Красотища.

– Красное? – Мне невыносимо хотелось чесаться.

– И красное, и опухшее всё! – нахваливал он.

– У меня и голова с вечера болит, – добавил я мрачно. – Может, лихорадка?

Он хмыкнул:

– Пить надо меньше! – И дернул меня за майку, как за хвост.

– Ага, особенно из луж. – Я показал ему язык и полез через малинник к бурелому. Там бревна всегда хорошие.

– Не заблудись! – он пульнул мне шишкой в спину. Я хотел вернуться и наподдать ему как следует, чтобы аппетит нагулять. Но решил приберечь это удовольствие на потом, когда уж совсем грустно станет. У нас с ним как. Если скучно или поговорить не о чем, сразу начинаем тузить друг друга, пока не отпустит. На самом деле помогает!

Я выбрался на открытый участок и хозяйским взглядом окинул наши лесные угодья.

Хорошо здесь всё-таки. Еще бы холодильник с едой и телик! Тогда запросто можно жить. Хоть сто лет!

Ржавый вчера сказал перед сном:

– Если завтра нас не найдут, будем шалаш строить. Веток здесь – на целый дом хватит.

– Давай! – согласился я и тут же взялся за проект нашего будущего жилища. Там такой дом нарисовался – Гедиминас Пранцкевичус просто отдыхает. Он, конечно, бог в своем роде. Все эти лесенки, башенки! Но и своя техника у меня тоже – гениальная! Я же мешаю всё подряд – и сюр, и авангард. Вот кровать, например, у нас будет двухъярусной, в виде корабля. Я себе сразу верхнюю палубу забиваю! А в ванной душевую кабину поставим. Такую, чтобы пришел мыться, и всё – ты уже в космосе. А то плавать всё время по морям тоже надоедает.

– Ты бы лучше делом занялся, чем ерунду всякую придумывать, – завозилась во мне Фёкла.

Я с раздражением почесал спину. Опять она меня с мыслей сбивает.

– Вон грибы собери под ногами, – наставляла Фёкла. – Лезут же прямо в руки!

– Я уже всё придумал! – отрезал я. Пусть не думает, что я ее слушаюсь. – И даже кота!

– Какого кота?

Я злорадно усмехнулся, почувствовав, как она замерла.