Анна Зенькова - С горячим приветом от Фёклы [litres]

– Ржавый!

Я просто дико за него испугался.

– Не сплю я, – сонно отозвался рыжий.

– Точно? – спросил я с подозрением. Я даже не мог проверить, он ли это говорит! Вдруг скелет до него уже добрался?

– Точно, – сказал Ржавый. – Я есть хочу.

Я еле стерпел очередную судорогу. Меня весь день нестерпимо тошнило.

– Долго мне не продержаться, – добавил он обреченно.

Я не знал, что сказать. Как его утешить. Промямлил:

– Я что-нибудь придумаю.

А сам подумал: «Что я могу придумать? Вот Ржавый – он может. Он всегда находит выход. А я что? Я… как он там сказал? Хлюпик!»

– Утром ягоды поищу, – пообещал я через тошноту. – Сброшу тебе.

– Нет. – Ржавый закашлялся. – Утром ты пойдешь дальше.

Я замотал головой.

«Ни за что».

– Тебе надо идти, – бормотал он как заведенный. – Надо идти дальше.

– Я без тебя никуда не уйду, – сказал я как можно тверже.

– Мы здесь оба погибнем, понимаешь?

Я закрыл глаза, чтобы его не слушать, и стал рисовать. Я легко водил по темноте пальцем, вырисовывая знакомые линии. И скоро увидел знакомый силуэт. Это был Нарисованный. Он бежал через лес к большим огням. Красным, желтым, фиолетовым. Они слепили ему глаза, но он всё равно бежал вперед, упрямо отбиваясь от хлещущих веток руками. В какой-то момент я увидел его лицо – оно улыбалось огням и ничего, вообще ничего не боялось. И тогда я понял, что он выбрался.

«Он выбрался, а значит, и мы сможем!»

Я так обрадовался, что открыл глаза. И Нарисованный сразу исчез.

Я закрыл их снова, просто чтобы увидеть его еще раз. Но там была только темнота. Она ворочалась, дышала и шелестела чем-то похожим на фантики. Только намного, намного страшнее.

Я вдруг весь заледенел.

Подумал: «А что, если за этой темнотой кто-то есть? Кто-то такой же страшный? Или еще страшнее?» Кто-то сидит там и вот так же, как я, рисует. Водит узловатым пальцем по темноте и рисует меня, как я – своего Нарисованного. И как бы я ни противился, как бы ни упирался, он будет делать со мной всё, что захочет. Потому что он – Властелин моей жизни. А я – его Нарисованный.

– Сева? – Голос Ржавого продирался ко мне сквозь темноту. – Ты меня понял?

Я открыл глаза и сказал:

– Понял. Я теперь всё понял.

– Сева, – снова позвал он. – Так ты пойдешь?

Я обхватил руками голову и надавил, сильно-сильно, чтобы провалиться куда-нибудь. Хорошо бы под землю, к Ржавому. Вдвоем будет не так страшно.

– Сева, – звал меня Ржавый. – Сева.

Но я сидел, словно глухой, слепо таращась в темноту. А потом вдруг увидел огоньки. И сразу понял:

– Это они.

Они пришли за нами. Целая стая кровожадных волков. Большие и маленькие, они двигались плотным кольцом, заходя с разных боков, обступая. Они шли крадучись, но уверенно. Как будто точно знали – где мы и что они с нами будут делать, когда схватят.

Вдалеке послышался протяжный звук.

«Вот как они, оказывается, воют, – подумал я отрешенно. – Совсем не так, как собаки».

– Сева, что случилось? Почему ты молчишь? – допытывался Ржавый. Я, наверное, долго не отвечал, раз он так раскричался.

– Ничего, – вздрогнул я. В темноте что-то мелькнуло. Что-то белое и острое.

«Зубы!» Я смотрел перед собой не отрываясь. Ждал, когда из темноты вынырнет оскаленная пасть.

«Может, спрыгнуть в люк, к Ржавому? – лихорадочно соображал я. – А если я разобьюсь? И буду лежать там мертвый? Он тогда точно чокнется!»

– Сева! – угрожающе завопил Ржавый. – Не молчи. Ты меня пугаешь!

«Надо увести их от люка, – мелькнула у меня странная мысль. Но я неожиданно ухватился за нее и не отпустил. – Точно! Надо отвести их в сторону. Пока Ржавый в люке, они его не заметят. И он сможет дождаться спасателей».

Я вскочил и чуть не упал. Ноги у меня были ватные.

– Ржавый. – Я весь дрожал от слабости. – Ты посиди тут немного, ладно? А я скоро приду.

– Ты куда? – Он снова начал всхлипывать. – Не уходи! Не оставляй меня одного.

– Я тут… рядом, – бормотал я, с трудом стаскивая с себя куртку.

Потом потянулся и повязал ее на дерево возле люка – так высоко, как только смог. Надеюсь, они до нее не доберутся.

– Сева… Сева, ты здесь? – Голос Ржавого становился всё тише. Это потому что я побежал. Я больше не мог выносить его крики и побежал.

Огоньки мелькали среди деревьев. Они становились ближе и ближе, а звуки – всё четче. Я бежал непонятно куда, выставив перед собой руки, но ветки всё равно хлестали меня по лицу.

– Ничего… – повторял я себе. – Ничего.

Струя света ударила мне прямо в лицо. Я нагнул голову, защищаясь от невидимых зубов, и зажмурился, но всё равно успел заметить белое пятно, мелькнувшее среди деревьев.

От ужаса у меня перехватило дыхание.

«Это Захарушка! Он пришел за мной вместе с волками».

Я заметался в разные стороны, как загнанный звереныш, и вдруг услышал нечеловеческий рев:

– Вот он!

Послышался дикий треск, вопли. Кто-то побежал.

– Захарушка, не надо! – заорал я, прикрывая лицо руками. Но это был не Захарушка, а Бородач в охотничьем костюме.

Я еще успел подумать: «А где Камуфляж?» – и в панике метнулся в сторону.

– Стой! – Он побежал мне наперерез и схватил, конечно.

Сердце колотилось у меня в ушах. Я визжал и царапался, и даже куснул его пару раз, но он всё равно держал меня мертвой хваткой.

– Тише, тише, дружок, – повторял он ласково. – Уже всё хорошо.

Я только потом понял, что он меня обнимает. И сразу заплакал.

– Тише, тише. – Бородач подхватил меня под мышки, напрягся и одним махом забросил к себе на плечо. – Вот так.

Взял и понес, как куклу.

Свет становился всё ярче. Я открыл глаза и увидел бегущих к нам людей.

– Где второй? – орал высокий мужик в кепке. – Он с ним?

Бородач покачал головой, и я вместе с ним – своей. Она просто болталась туда-сюда, как шарик, пока он нес меня к машинам.

Раз – меня подхватили и уложили на какой-то мат.

– Он там, – шепнул я Бородачу, пока он укутывал меня одеялом. – Там, где куртка.

Бородатое лицо закивало и тут же исчезло – его будто стерли ластиком. И тут же нарисовали другое – мокрое и женское.

– Севочка! – закричала какая-то женщина. – Миленький мой!

«Фёкла?» – подумал я, путаясь. И вдруг увидел склонившуюся надо мной Томочку.

– Севочка, – всхлипнула она умоляюще. – Где Валя?

«Значит, мы всё-таки ее дети», – пронеслось у меня совсем уже бредовое.

Я замотал головой.

– Что? – Она склонилась еще ближе. – Что ты хочешь сказать?

– Он не Валя, – вот что я хотел сказать. Но не успел.

Томочку вдруг закружило и подбросило куда-то вверх. А небо оказалось прямо у меня под ногами.

Я открыл глаза и сразу увидел солнце. Оно стучалось ко мне в окно – яркое и горячее, как лампочка.