Бела Балаж - Карл Бруннер

«Что с ней творится?» спрашивал себя Карлуша, наблюдая со стороны. Фрейлен Лизбет вся раскраснелась от волнения, но не говорила ни слова.

— Мы скоро вернемся? — спросил Карлуша. — У меня дома много работы.

— Тебе теперь незачем быть дома. Придешь, когда надо будет, — ответила фрейлен Лизбет.

Это было сказано так странно! Карлуша опешил. Что это значит? Неужели она что-нибудь узнала?

Карлуша несет корзину. Они заходят в большой цветочный магазин. Все продавцы заняты. Пока они ожидают, в магазин входит маленькая, кругленькая, как шар, женщина и приветливо здоровается.

— Доброе утро, фрейлен Лизбет.

— Что это вас давно не видно, фрау Бунке?

— Да и я вас нигде не встречала последнее время.

Фрейлен Лизбет и маленькая круглая фрау Бунке жмут друг другу руки.

— Ну, как поживаете? — спрашивает, улыбаясь, фрау Бунке (у нее тоже ямочки на щеках).

— Ах, — всплескивает руками фрейлен Лизбет, — лучше не спрашивайте!

И лицо ее выражает отвращение.

— А что случилось? — осведомляется маленькая толстушка и сочувственно подмигивает.

— Я, знаете, так нервничаю и волнуюсь, милая фрау Бунке! Так волнуюсь! Вы себе даже не можете представить!

— Отчего же, фрейлен Лизбет? Расскажите!

— Вы этого даже не можете себе представить, фрау Бунке. Невероятные вещи, скажу я вам, происходят в нашем доме! Но я всегда это предвидела! Я знала!

— Что же именно, фрейлен Лизбет? Вы меня просто пугаете.

Фрейлен Лизбет наклоняется к самому уху толстушки в шепчет:

— Я не могу об этом говорить при мальчике. Пройдемте дальше.

Затем она поворачивается к Карлу:

— Постой тут с корзиной. Я хочу кое-что посмотреть.

Карлуша прежде никогда не интересовался болтовней фрейлен Лизбет.

Но на этот раз он насторожился. Он слышал, что фрейлен Лизбет шепнула фрау Бунке. Во всем поведении фрейлен Лизбет было что-то подозрительное.

Когда женщины скрылись за группой пальм, стоявших посреди магазина, Карлуша тоже придвинулся к ним поближе. Под прикрытием пальм он слушает их разговор.

— Ну, рассказывайте! — нетерпеливо просит фрау Бунке.

— Нет, я не могу рассказать! Это тайное, в высшей степени важное политическое дело, фрау Бунке!

— Да, тогда нельзя рассказывать, — соглашается фрау Бунке и почтительно опускает глаза.

— Вы были бы поражены, фрау Бунке, скажу я вам… Полицейская тайна! — шепчет фрейлен Лизбет на ухо маленькой Бунке.

— Это полицейская тайна! — шепчет фрейлен Лизбет.

— Сохрани боже! — испуганно мигает фрау Бунке и хочет идти.

Но фрейлен Лизбет удерживает ее за руку и шепчет:

— Вы же знаете нашу кухарку Мари?

— Да, да, — испуганно дергается толстушка. — Но если это такой секрет… лучше подальше от него.

Но фрейлен Лизбет крепко держит ее за руку.

— Если вы никому не скажете, фрау Бунке…

— Нет, нет, нет! Не надо! — отчаянно защищается та.

Но ничего не помогает. Фрейлен Лизбет крепко держит ее и шепчет на ухо:

— Подумайте только! Сегодня к нам придет полиция, чтобы арестовать нашу кухарку. Ее, верно, уже забрали. Она оказалась коммунисткой. Подумайте! Кухарка барона Лангенхорст! Разве это можно было себе представить? Но я всегда, знала. Простая работница! Подумать только! Прачка, которая стирает нам белье, таскала в своей корзине летучки и бомбы. Я слышала сегодня утром разговор полицейского офицера и господина барона. Но арест должен пройти тихо и незаметно, чтобы никто ничего не знал. А прачка должна сегодня к нам придти. Полиция уже поджидает ее. Мальчишка тоже ничего не должен знать, потому я и увела его из дома. За ним надо следить. Полиция будет его допрашивать. Он тоже подозрителен. Кухаркина рекомендация! Что вы на это скажете, фрау Бунке? В таком доме, как Лангенхорст! Если бы это узнала старая баронесса, я уж и не знаю…

Фрау Бунке больше не подмигивала. Заикаясь от ужаса, она лепечет:

— Коммунистическая кухарка! Ведь она способна подмешать яд в кушанье!

Конец рассказа Карлуша не слышал. Как только фрейлен Лизбет произнесла слово «прачка», он сразу понял, какая страшная опасность грозит его матери. Немедленно домой! Надо вовремя предупредить мать! И Карлуша бомбой вылетел из цветочного магазина.

Когда фрейлен Лизбет появилась из-за пальм, чтобы проверить, где Карлуша, она увидела только брошенную на пол корзину.

Карл мчался со всех ног. Если он опоздает, если он не успеет предупредить, его мама погибла! Он бежал, лавируя с ловкостью хорька, но то и дело толкая кого-нибудь. Все оборачивались ему вслед. Ругали, проклинали, угрожали. Ему было все равно! Если бы кто-нибудь осмелился задержать его, Карлуша свалил бы этого человека с ног и растоптал на бегу…

Надо пересечь улицу. Карл и не думает добежать до угла и подождать остановки движения. Он летит наперерез и исчезает среди проезжающих автомобилей. Какая-то женщина, смотревшая с тротуара ему вслед, громко вскрикивает. Большой автомобиль внезапно резко тормозит. Задняя машина чуть не наезжает на него. Движение останавливается. Шоферы бранятся. Полицейский свистит. Из-под машины вылезает Карл, весь в грязи, с исцарапанной щекой и окровавленным ухом.

Но, прежде чем полицейский успевает подойти, Карл проскальзывает между машин и убегает.

Он несется дальше. Но еще далеко до дворца Лангенхорст, и колено его болит от ушиба, точно в сустав вонзился острый нож. Карл с трудом поднимает ногу. Слезы и пот заливают ему лицо. В висках стучит, темнеет в глазах. Ему не выдержать такого бега до самого дома!

В отчаянии он поднимает голову. Вдруг он читает надпись: «Генрих Хош — хлеб хорош». Хельмут проезжает мимо него со своим фургоном. Лола, добрая Лола, бежит легкой рысцой и стучит по мостовой широкими копытами.

Карлуша догоняет фургон. Больная нога соскальзывает с подножки. Но Хельмут уже узнал его, схватил за ворот и посадил на козлы.

— Вот и ты, наконец! — кричит он.

Но радоваться свиданию некогда. По пыльному, потному лицу и окровавленному уху Карла Хельмут догадывается, что дело плохо. Многое из того, что Карл, задыхаясь и захлебываясь, пытается ему рассказать, Хельмут не понимает. Но самое главное то, что фрау Бруннер должна придти во дворец Лангенхорст, что ее там караулит полиция и что Карл должен ее предупредить, — это Хельмут понимает сразу.

— Ну, Лола, добрая Лола, покажи теперь, на что ты способна! — кричит он, и Лола навострила уши.

Хельмут сует Карлу кнут в руки.

— Бей! — кричит он и обеими руками натягивает вожжи. Кнут взвивается. Лола вскидывает голову и галопом несется по Шарнхорстштрассе. Лола мчится, как хорошая беговая лошадь. «Генрих Хош — хлеб хорош» тарахтит и грохочет, обгоняя не только другие фургоны и повозки, но даже многие автомобили.