Михаил Коршунов - Наша компания [сборник рассказов]
- Название:Наша компания [сборник рассказов]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:1959
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Коршунов - Наша компания [сборник рассказов] краткое содержание
Наша компания [сборник рассказов] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Напротив девушки сидел военный и что-то торопливо писал в большой книге. Когда военный кончил писать и книгу закрыли, Витя прочел на ней заглавие: «Для записи впечатлений».
Потом сел старик. Он расстегнулся, прокашлялся, взял ручку и принялся неторопливо вписывать свое мнение в книгу. Окончив писать, он хлопнул по книге ладонью и поднялся.
— Кто еще, товарищи, пожалуйста, — приглашала девушка в берете. — Кто хочет еще сделать запись? Какое впечатление произвели на вас станции? Ваши пожелания, советы, пожалуйста.
— Можно мне? — набрался смелости и вышел вперед Витя.
— А ты писать умеешь?
— Я школьник, — ответил обиженно Витя.
— Ну, тогда садись. Напиши номер своей школы, в каком ты классе. А как ты учишься?
— Витя хорошо учится, — вступился Пашка за брата. — И я буду хорошо учиться.
Витя придвинул к себе книгу и стал думать.
— Ну, что ты притих? — раздался веселый голос доктора.
Доктор тоже пробрался к столу.
Витя подумал еще немного и сказал:
— Я напишу: «Нам понравилось. Ура!»
— Славно придумано, — сказал доктор. — В особенности «ура». Так и пиши.
Витя придирчиво оглядел кончик пера и начал выводить буква к букве.
— Теперь подпись, — сказал доктор, заглядывая в книгу через Витино плечо: — «Москвич Витя Демидов».
— И мы хотим, — выступили тут вперед Пашка и Женя. — Мы тоже москвичи.
Кругом засмеялись.
— Правильно!
— Пустите их, раз тоже московские!
— Так вы, наверно, писать еще не умеете? — улыбнулась девушка.
— Я нарисую, — сказал Пашка.
— А я... — грустно вздохнул Женя, — я не умею.
— Не горюй, — стали со всех сторон утешать Женю. — Он за тебя нарисует.
Кто-то протянул Пашке карандаш.
Пашка на коленках устроился на стуле, подумал и нарисовал ниже Витиной подписи серп и молот.
Когда на следующий день Пашка вернулся из детского сада, а Витя — из школы, с праздничного утренника, их первым вопросом было:
— А где доктор?
— Уехал, — сказала мама. — Вам он подарок оставил.
— Уже уехал? Насовсем? — спросил Пашка.
— Да, насовсем, — ответила мама.
Витя и Пашка увидели на столе записку и соломенную корзиночку с пирожными. Витя развернул записку и прочитал: «Необходимо съесть, пока свежие».
Пашка печально вздохнул. Вздохнул и Витя. Их не обрадовали даже пирожные.
Только сейчас ребята почувствовали, как за прошедшие два дня они полюбили этого большого и доброго человека.
А он как неожиданно приехал, так неожиданно и уехал.
И приедет ли он опять? И когда?..
ФРАНЯ
— Значит, порешила? — замешивая на лавке кусок глины, переспросил Макась свою внучку. — Порешила и кажешь, нету на тебя никакой узды? Вот те так. Слушай, дед, да помалкивай.
Франя в ответ только кивнула и подозрительно покосилась на деда: ох, и лукавый у нее дедусь, попробуй сразу разберись — правду он говорит или подсмеивается.
Были сумерки. В гончарной никого не было, кроме деда и внучки.
Франя сидела на краю скамьи и, уперев загорелые локти в колени, ладонями поддерживала подбородок. Из-под ее обвитых вокруг головы косиц выбилась красная ленточка и завитком спустилась на смуглый лоб.
— И тож задумала в Москву, — словно разговаривая сам с собой, продолжал Макась. — Ну, на что тебе Москва? Ну, на что? Ну, скажи-ка, балерина?
— Я певицей буду, — ответила сердито Франя. Она знала, дед путает нарочно.
— Ну певица... И в кого ты удалась такая. И мать смирная была, как родилась, так и умерла в деревне. И отец тихоней был. А тебя бес, что ли, сглядел: все тебе чего-то надо. И туда и сюда, и туда и сюда... Куда ни шло, а теперь в Москву. Ну бес, да и есть он. У-у, даром, что черная!
Макась разломал глину на две равные части и принялся мять оба куска, выкидывая из них камешки и затвердевшие комочки.
А удалась Франя в него, в Макася. И за это он особенно и любил свою маленькую внучку. Как характером неуступчивым и упорным она в него вышла, так и лицом — смуглым, худощавым, с крепким подбородком.
И частенько при споре с Франей Макась брал ее за голову и заглядывал в ее большие черные глаза, искал в них признаки слабости и уступчивости; но найдя лишь упрямство, довольный, скрывал в обвисших от старости усах незаметную улыбку.
Франя молчала. Ее коротенькие брови были нахмурены. Она почти не слушала деда, занятая своими мыслями.
Франя воображала себе детскую консерваторию, которая, конечно, есть в Москве. На то она и Москва, чтобы в ней все было! Наверное, консерватория помещается в высотном здании на каком-нибудь пятнадцатом этаже. А вокруг сады, фонтаны, и цветы, и качели. Высотные здания Франя видела в кино.
В гончарной было влажно, пахло земляной прохладой от пола и от ямы в углу, где кисла, размокала глина.
Лавку напротив занимала готовая подсыхающая посуда: миски, сложенные одна на другую, чтобы не искривились, жбаночки, цветочные вазоны, фляги.
Макась перестал месить заготовку и сел на табурет за станок, на котором вытачивают, делают посуду. Раскрутив станок, взял глину и пришлепнул на центр небольшого деревянного колеса. Обжал руками и вытянул в трубу. Потом скребком стал обтачивать бока трубы, утончая их и суживая.
— Знаешь вот, Франя, — начал снова старик, снимая с колеса уже готовый кувшин, — почитай, годков сорок, как я точу посуду. Погляди, все колесо вытерлось, блестит. Сколько я на нем верст уже понакрутил! Сколько, ну? Не то что до Москвы твоей докрутил, а куда хочешь. Так то ж, я скажу тебе, за сорок лет. А тебе требуется с одного духу — подавай консерваторию, и точка! А может, еще ты Москве и не слюбишься. Тогда как? — По голосу деда нельзя было узнать: подтрунивает он, раззадоривает внучку или говорит серьезно. — А то, может, еще и горшок-то лопнет, а, Франя?
Любимое выражение Макася «лопнет горшок» означало — достанет ли у человека сил и воли на задуманное, или нет. Если глиняный горшок хорошо облит глазурью и на славу обожжен в печи, то его не так просто расколоть. А если горшок плохо обработан, то он раскалывается от самого слабого удара.
Теперь Франя поняла — дед над ней подсмеивается, не верит ей.
— Не лопнет, дедуся! — в сузившихся глазах Франи появилось упрямство. — В Москве заводы, а вы кустарная единица! — последнюю фразу Франя сказала для того, чтобы отомстить за обиду. В шутку деда Макася называли в колхозе «мелкотоварной единицей», на что он страшно оскорблялся.
Внучка вдобавок еще перепутала.
— Заводы! А я кустарная единица! Это ты деду так? Мне!
— Вам, дедуся. И никто меня не удержит. Ни вы и никто, никто!
Франя соскочила со скамьи и запрыгала на одной ноге перед самым дедовским носом. Маленькая, плотная, как грибок.
В такт с ней приплясывала на голове красная ленточка.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: