Эдгар Дубровский - Задание [Повесть]

Сергей с интересом наблюдал за ним, стоя в передней. Лешка перехватил его взгляд и покраснел. Тогда Сергей поднял указательный палец и вдруг стремительно и бесшумно пробежал весь коридор до кухни.

— Ну, как объяснение — годится? — улыбнулся Сергей.

Лешка кивнул. Напряжение отпустило.

— Ты не подумал, что у меня второй ключ, следопыт?

Лешка покачал головой. Они вошли в комнату.

— Ты понимаешь, какое дело… Опять я ничего не успел для тебя придумать. Верчусь, кручусь. Дел, сам понимаешь, много.

— Ничего, — сказал Лешка, подавляя желание спросить, что же это за дела.

— Сейчас опять ехать надо, — Сергей закрывал портфель. — Я там греться поставил. Поедим сначала.

— А где книга?

— Какая?

Лешка показал на шкаф. Он прекрасно помнил, что там между двумя серыми стояла желтая книга. Правда, он до нее не добрался, высоко.

— Вот эта? — Сергей вынул книгу из портфеля.

— Да.

— Читал ее?

— Нет.

— А почему ж ты о ней вспомнил?

— Ну, видел, — Лешка повел плечом, — она желтая.

Сергей хмыкнул, прошелся по комнате, потом сел и постучал по столу пальцами. Он смотрел на Лешку задумчиво.

— Выйди в ту комнату, — вдруг сказал он.

Лешка вышел, лихорадочно соображая, что такое он мог натворить.

— Войди, — сказал Сергей.

Лешка вошел и удивленно посмотрел на Сергея, по-прежнему сидевшего за столом.

— Смотри! — Сергей показал на стол. — Что тут изменилось, пока ты уходил?

Ничего особенного там не менялось, так, мелочи. Металлическая лапка, сжимавшая пачку бумажек, уехала на край стола. Алюминиевая кружка повернулась ручкой в другую сторону, а портфель лежал чуть под другим углом. Лешка сказал об этом.

— Скажите пожалуйста! Портфель, правда, тут ни при чем, как лежал, так и лежит, а вообще неплохо.

— Портфель подвинулся. Он вот так лежал, — Лешка слегка подвинул его на место.

Сергей нахмурился, привстал, протянул руку за лапкой с бумагами и вернул ее на место, следя за своим локтем. Действительно, локоть мог задеть портфель.

Сергей посвистел задумчиво, глядя в пол, потом притянул Лешку, поставил его между колен и очень серьезно посмотрел на него.

— Вот, брат, какие дела…

Судя по его лицу, дела были плохи, но Лешка никак не мог понять, что произошло.

— Тебе сколько лет, Алеша?

— Двенадцатый.

— А в детдом ты очень хочешь?

Лешка пожал плечами и опустил голову.

— У меня карточек нет…

— Карточек… Карточек у тебя нет, это верно, — Сергей растрепал ему волосы и встал. — И не знаю, хорошо это или плохо. Ладно! — он сразу подтянулся и стал таким же строгим и озабоченным, каким был вчера после разрыва снаряда. — Иди ешь. А потом сиди до моего прихода и никуда не выходи.

«В целях пресечения злоупотреблений продовольственными карточками и недопущения получения продтоваров по возможным фальшивым карточкам провести с 12 по 18 октября 1941 г. перерегистрацию продовольственных карточек на октябрь месяц».

Из постановления Ленгорисполкома от 10.Х.41 г.

После перерегистрации выявился переизбыток карточек, в основном за счет фальшивых: на хлеб — на 88 тыс. шт.; на мясопродукты — на 97 тыс. шт.; на жиры — на 92 тыс. шт.

Так еще в самом начале блокады была обнаружена диверсия, организованная фашистской разведкой. Расчет заключался в том, что наводнение Ленинграда массой фальшивых карточек приведет к быстрому истощению продовольственных запасов и к окончательной гибели города от голода. Диверсия имела систематический характер и планировалась на весь период блокады.

«…Считаю необходимым отметить также, что качество полученного мною оборудования не полностью соответствует технической сложности задачи. Однако привлеченный мною специалист способен, по-видимому, даже на такой машине довести идентичность продукции оригиналу до высокой степени.

Подготовка кадров для массовых акций будет завершена к середине ноября, как и намечалось.

Майор Краузе».

Из рапорта начальника

спецкоманды «04-Р»

3. IX.42 г.

— Я все больше думаю, — сказал Сергей, — что базироваться на партизан мне нельзя. Деревня — все на виду. А Краузе не дурак, своих людей наверняка там держит, помимо гарнизона. Появлюсь в деревне — и привет. А в лесу сидя, ничего не сделаешь, работать надо вблизи самой школы. Если не в самой.

— Что ты мне долбишь, что черное — это черное? — вяло сказал Хазин, растирая ладонью лицо — он не спал вторые сутки.

Они сидели в зашторенной полутемной комнате. Ветер шевелил тяжелую занавеску. Весь пол у окна был покрыт битым стеклом.

— Если придумал что, — сказал Хазин, — то не тяни.

— Придумал. Я там появлюсь как глухонемой, скажем. Юродивый. В общем, придурок.

— Придурок… — вздохнул Хазин, — ну и что ты сможешь делать? Ходить да мычать? Чуть что умное сделаешь, тут тебе и… Как ты местных будешь привлекать? Ни с кем же не поговорить, не встретиться. Как без рук.

— Руки я себе нашел. Буду ходить с мальчиком. Племяш он мой, допустим. Я-то беспомощный, он за меня все делает, и подозрений это не вызывает.

— Слишком эффектно. Это же все-таки Краузе! Такой спектакль у него под носом. Нет, выпукло слишком.

— Да почему?! Вы что, в деревнях не бывали? Там чуть не в каждой свой дурачок.

— Это же как сыграть надо! Хотя… — Хазин оживился, — бороденка у тебя растет плохо, реденькая, клочками. Сено в волосах, в глазах пусто… А парнишка вокруг шустрит, милостыня там, разговоры слушает, с кем надо сам поговорит… Да, ничего. Но где такого парня взять? Проболтается, не сыграет…

— Парень есть.

— Способный?

— Более чем. Круглый сирота к тому же. Подготовлю за две недели.

— Стоп, стоп! Не увлекайся. — Хазин встал, потянулся и зашагал по комнате, хрустя подошвами на битом стекле. — Давай-ка все заново взвесим.

Подготовкой мальчика занимался не один Сергей — несколько инструкторов обучали его профессии разведчика. Он изучал по картинкам форму и знаки отличия родов войск немецкой армии. Любимым предметом было у Лешки изучение оружия, в основном немецкого. Разбирая и собирая парабеллумы, автоматы, карабины, он так наловчился, что, например, пистолет «вальтер» собирал с закрытыми глазами. Эти пистолеты он полюбил за изящество и удобство. Он спросил Сергея, дадут ли ему пистолет в личное пользование. Сергей понимал, что Лешка, как всякий мальчишка, увлечен игрой в оружие. Все эти занятия да и туманное, совершенно пока неясное для Лешки будущее задание тоже были игрой. Игра помогала обучению, и Сергей не хотел обрывать ее раньше времени. Он объяснил, что работа разведчика заключается не в том, чтобы убивать врагов, это делают солдаты на фронте и партизаны, а в том, чтобы узнавать о враге важные сведения, которые помогают победить в войне. И что если дело дошло до стрельбы, то это, вероятней всего, провал. Лешка поскучнел, и Сергей добавил, что разведчикам все-таки приходится пользоваться оружием и стрелять надо уметь отлично, но носить пистолеты с собой им не придется, при случайном обыске это может все погубить.