Виктория Лебедева - Слушай птиц

Мама вообще очень любила эту тему – когда кто-то из знакомых не мог себе что-то позволить, чего они с папой могли. Стоило купить новую вещь – гитару ли для Ярослава, или ноутбук, или домашний кинотеатр, или ещё что-нибудь, как начиналось… Ярославу от таких разговоров всегда становилось неудобно. Ну то есть это было здоро́во, конечно, что они могут себе позволить, но вот в школе, например, учительница подобные разговоры сразу пресекала, объясняя, что приличному человеку материальными благами хвастать стыдно. Да и нематериальными тоже. Хвастаться – это дурной тон.

Он однажды, ещё давно, попытался выяснить, отчего мама ведёт себя так. Спросил:

«Мам, хвалиться плохо?»

«Очень плохо», – сразу согласилась мама.

«А почему же ты всё время… – Тут Ярослав замялся, ему показалось, что он сейчас говорит что-то не то, но остановиться уже не смог, выпалил: – Почему ты всё время хвалишься?»

«Я?! – Мамины аккуратные брови полезли вверх. – Это когда же я…»

Ярослав совсем смутился. Стал бормотать под нос:

«Ну… это… вот когда фотоаппарат… Ты ещё сказала, что какой-то дяденька у тебя на работе о таком мечтает, но не может… не может себе позволить, потому что у него семеро по лавкам…

И ещё когда, помнишь, тебе папа шубу подарил…» Мама расхохоталась:

«Ярослав, дорогой! Но с чего ты взял, что я хвалюсь? Я ведь правду говорю. Чистую правду!

А люди, когда хвалятся, они всегда пре-у-ве-ли-чи-ва-ют».

Тут Ярослав совсем запутался, почувствовал себя маленьким и глупым. Вроде бы мама всё так хорошо объяснила, а всё равно что-то в её объяснении было не так. Только он не мог уловить, что именно. Поэтому больше подобных разговоров не заводил: себе дороже.

…После самолёта он заикнулся было дяде Мише про такси, но тот сказал:

– Вот ещё. Тут на маршрутке меньше часа!

И они поехали на маршрутке.

Чемодан туда еле поместился и всё норовил укатиться по проходу в конец салона: у него были классные колёса, которые никогда не заедали. Так что дяде Мише пришлось всю дорогу его ловить, и он Ярославу едва все ноги не отдавил этим чемоданом. Ну почему в самом деле не поехать на такси? Зачем было так мучиться? Ужасная глупость!

Дорога тянулась с холма на холм. Временами маршрутка подпрыгивала, как гигантский кузнечик, и её выносило на встречную полосу. Она неслась под горочку, чемодан – бум! – с разбегу тыкался дяде Мише в коленки, потом немножко притормаживала и ползла вверх – чемодан под собственным весом уезжал на расстояние вытянутой дядь-Мишиной руки и стукал по ногам уже Ярослава. Кроме того, дядя Миша держал свой рюкзак, обняв его другой рукой, – прямо как настоящий эквилибрист из цирка. Он вместе с рюкзаком подпрыгивал на поворотах чуть не до потолка, и Ярослав на своём сиденье подпрыгивал. Не маршрутка, а «американские горки» какие-то. Хотя всё равно ведь не Диснейленд…

Дядя Миша сидел спиной к водителю, в первом ряду, а Ярослав напротив, на отдельном кресле у окошка. За окном ничего особенного: трава как трава, деревья как деревья, деревни как деревни. Иногда попадались какие-нибудь козы или коровы, поодиночке и толпой, – но что он, коров не видел, что ли? Подумаешь!

Довольно скоро маршрутка остановилась посреди дороги, Ярослав с дядей Мишей выгрузились на обочину и тронулись в глубь леса. Тропинка была утоптанная, но чемодан по ней всё равно нормально ехать не хотел и заплетался всеми четырьмя колёсами.

– Да, брат… Так мы с тобой два часа до места идти будем… – сказал дядя Миша и легко подхватил строптивую ношу за бочок. А чемодан-то был тяжелющий, мама туда много чего положила – на все случаи жизни!

«Ничего себе, сильный какой!» – подумал Ярослав уважительно. Хотя по виду не скажешь, скорее наоборот.

Он старался идти с дядей Мишей в ногу, только у него плохо получалось. Тот шагал широко, по сторонам не зевал, о корни не спотыкался – сразу было видно, местный человек.

– Дядь Миш, а это мы где? – спросил наконец-то Ярослав.

Они уже минут пять шли, и идти уже надоело, а лес всё не кончался, и никакого жилья вокруг видно не было.

– Это музей-заповедник, – ответил дядя Миша через плечо. – Архитектурно-этнографический.

– Где же тут архитектура? – Ярослав огляделся: кругом торчали одни берёзки да ёлки.

– Погоди, будет тебе архитектура, – заверил дядя Миша.

– А ты… то есть вы… тут работаете, да?

– Можешь говорить мне «ты», без проблем. – Дядя Миша остановился, поставил на землю чемодан и рюкзак (рюкзак немедленно упал). – Нет, Ярослав. Работаю я в городе. В университете преподаю. А здесь работает моя жена, она же твоя родная тётя Марина. Ну что, пойдём дальше?

Ярослав растерянно кивнул. Он-то всё время думал, что дядя Миша «чудик», а тот, оказывается, преподаватель!

Там, куда они пришли, домики были сплошь деревянные и по виду очень-очень старые – гораздо старее, чем в дачных посёлках, где они с папой и мамой иногда проводили в гостях выходные.

– Дядь Миш, и что же, тут люди живут, да? – спросил Ярослав с сомнением.

– Нет, – улыбнулся дядя Миша. – Тут как раз музей. Со всей области свозили старинные дома, самые красивые, и вот, выстроили эту улицу – для туристов. Интересно ведь, как люди раньше жили, правда?

Ярослав пожал плечами. Честно сказать, интересно ему не было.

Прошли до конца улицы и свернули в сторону, где в отдалении виднелось ещё несколько деревянных строений. Но это оказался уже не музей, а домики для персонала. «И в чём разница?» – думал Ярослав. Такие же, как в музее. Вот разве рамы не настолько белые, и заборов нету, и с виду страшные какие-то – с чёрными досками, покосившимися крылечками.

Когда поднимались по лестнице на второй этаж, ступеньки прогибались и жалобно скрипели, аж зубы сводило. И перила под рукой были какие-то неубедительные – вот-вот обвалятся. Но дядя Миша шагал не оборачиваясь, и Ярослав шагал следом, а куда деваться?

Дверь оказалась в конце длинного, плохо освещённого коридора. Дядя Миша боком толкнул её, без звонка и без стука, не отпирая никаких замков, и она с весёлым визгом поехала в сторону.

– Вот, заходи, – велел дядя Миша. – Располагайся, – и исчез в проёме.

Ярослав осторожно заглянул внутрь. Это была огромная комната – одна! – где стояло всё на свете: и стол, и холодильник, и шкаф, и кровати по стенкам, двухэтажные, и диван под покрывалом, пыльный даже с виду, и плитка, на которой свистел заляпанный пузатый чайник. А в центре комнаты за низким столиком сидел целый выводок белоголовых девчонок. Ничего себе! Их должно было быть всего три, а тут оказалось штук десять – и все они как по команде повернули головы в сторону Ярослава и стали на него с любопытством глазеть. Из-за стола поднялась худенькая женщина – и Ярослав аж подпрыгнул: ну просто вылитая мама получилась бы, если бы ей вместо светлой косы рыжую стрижку, а вместо платья в цветочек – джинсы и водолазку!