Грейс Лин - Звёздная Река [litres]

Так что когда Жэньди приблизился к двери вдовы Янь, он был полон надежд. Сухая пожелтевшая трава хрустела у него под ногами, словно «загробные деньги» – бумажные подношения духам умерших. Он вдруг понял, что впервые стучится в дверь вдовы Янь.

Вдова – как и Мэйлань у неё за спиной – удивлённо смотрела на Жэньди. Солнце отбрасывало резкие тени на её усталое лицо, озабоченная морщинка на переносице казалась глубоким тёмным шрамом. Жэньди вдруг понял, что жизнь у вдовы Янь и у Мэйлань совсем не мёд – две женщины, без помощи, в бедной деревне…

– Если это он послал тебя жаловаться, – начала вдова Янь, – то можешь ему передать, что…

– Госпожа Янь, – перебил её Жэньди, – пожалуйте на чай!

– В гостиницу? – вспыхнула вдова Янь. – Да я не пошла бы к этому Чао, даже если бы…

– Нет, – снова перебил Жэньди. – Не в гостиницу. Прямо сюда. – И он махнул рукой, показывая, куда именно.

Поверх полуразрушенной стенки, в самой низкой её части, словно бы оседлав её, расположился стол. Солнечные лучи отвесно падали на его гладкую поверхность. С двух концов стола ждали стулья: один – во дворе вдовы Янь, второй – во дворе хозяина Чао. И к этому второму стулу Пэйи как раз тянула за руку хозяина Чао.

Вдова Янь вопросительно посмотрела на Жэньди и удивлённо фыркнула, но согласилась опереться о его руку – и он повёл её к столу. За ними последовала Мэйлань, с любопытством поглядывая на Пэйи. Та, усадив отца, победно улыбнулась подруге.

– Что это всё значит? – с вызовом спросила вдова Янь, позволив Жэньди усадить себя за стол. Слова вдовы как будто рассекали воздух, такие же резкие, как черты её лица.

– А мне откуда знать? – огрызнулся хозяин Чао, утирая пот с лица – красного, как украшение из киновари у него на поясе. – Меня дочка притащила. Говорит, чай пить!

Не успела вдова Янь на это ответить, как появилась госпожа Чан, а за ней – господин Шань с чайным подносом в руках.

– Добро пожаловать, – сказала госпожа Чан, как будто они сидели за роскошной трапезой в императорском дворце, а не в пыльном дворе под палящим солнцем. – Благодарю вас обоих за то, что почтили нас своим присутствием.

Пристыженные её изысканной речью и благородными манерами, вдова Янь и хозяин Чао притихли, словно заключили безмолвное перемирие. Жэньди не сдержал улыбки, наблюдая, как они впервые в жизни удерживаются от колкостей и взаимных обвинений. Госпожа Чан быстро расставила чайные чашки, тарелки и палочки для еды.

Она налила чай; дымящаяся янтарная жидкость наполнила чашки цвета розового дерева. Знакомый аромат разлился в воздухе и принёс умиротворение вдове Янь и хозяину Чао, раскрасневшимся от жары. Они молча прихлёбывали чай, их гладкие чёрные волосы блестели на солнце, и никакой враждебности меж ними не ощущалось.

Однако ни он, ни она по-прежнему не произнесли ни слова. Пэйи снова улыбнулась Мэйлань, на сей раз не победно, а растерянно. Пэйи и Жэньди не торопясь принесли на небольших тарелочках угощение: пельмени со свининой и пироги с таро. Когда Пэйи поставила на стол последнюю тарелку, они украдкой переглянулись. Блюдо выглядело как мелкий чёрный жемчуг, присыпанный сверху нефритовыми кружочками зелёного лука.

– Что это такое? – спросил хозяин Чао и потянулся к блюду палочками. Едва он начал жевать, брови его поползли вверх, и он, не удержавшись, воскликнул: – Как вкусно!

Вдове Янь стало любопытно, она тоже взяла кусочек – и зажмурилась от наслаждения.

– Прекрасно, – сказала она. – Такое блюдо не зазорно подать и самому императору.

– Вот видите, – сказала госпожа Чан, – кое в чём вы всё же способны прийти к согласию.

Её слова напомнили вдове Янь и хозяину Чао об их застарелой вражде, и на лицах у обоих вновь застыла каменная холодность.

– Если я правильно понимаю, – продолжала госпожа Чан, – ваша первая ссора вышла из-за улиток?

Тишина взорвалась, будто лопнув.

– Если бы твой прадед не подбросил этих улиток к нам во двор… – Вдова Янь обличительно наставила палец на хозяина Чао.

– Мой прадед?! – взвился хозяин Чао. – Это твой предок подбросил улиток моему!

– Нет, твой! – упиралась вдова Янь. – Он погубил наш сад. Эти улитки стали подлинным бедствием!

– Нет, это ваши улитки погубили наш сад! – с обидой возразил хозяин Чао. – И они, кстати, никуда не делись. Мерзкие твари, ни на что не годные!

– Только на то, чтобы посеять раздор между вашими семьями? – тихо спросила госпожа Чан.

Её слова упали почти неслышно, как капли дождя, но на хозяина Чао и вдову Янь они обрушились градом камней, всколыхнув мысли и воспоминания, которые, казалось, были погребены глубоко в памяти. Забыв о перебранке, хозяин Чао поймал себя на том, что думает о Цзимине – а ведь он изо всех сил старался не думать о сыне с тех пор, как тот хлопнул дверью. Хозяин Чао посмотрел на свою чайную чашку. На дне осталась одна-единственная капля, словно одинокая слеза.

Госпожа Янь бросила взгляд на Мэйлань, стоявшую рядом. Как она бледна, какая худенькая, почти прозрачная, будто сквозь неё просвечивают солнечные лучи. Когда же Мэйлань в последний раз улыбалась по-настоящему весело?

Солнце сместилось ещё ближе к ним, словно надеясь высветить какой-то секрет. Наконец хозяин Чао и вдова Янь одновременно подняли глаза. Их печальные взгляды отразились друг в друге, точно в зеркале.

– Но улитки пригодны и для кое-чего другого, – неожиданно произнёс господин Шань.

Печаль во взглядах хозяина Чао и вдовы Янь сменилась растерянностью. Господин Шань смотрел на них, явно забавляясь – как будто мальчик, наблюдающий за игрой двух щенят.

– Эти улитки, – хмыкнул он, – они очень вкусные, эти улитки!

У хозяина Чао и вдовы Янь округлились глаза, а Жэньди и Пэйи расхохотались.

– Улитки! – выдохнула Пэйи между приступами смеха, указывая пальцем на тарелки. – Вы их едите!

– Так это улитки? – проговорил хозяин Чао, начиная соображать, что происходит. Он забросил в рот ещё горсточку и принялся вдумчиво жевать. Лицо его просветлело, в голове, словно костяшки счётов, защёлкали интересные мысли. – Вот если бы угощать ими постояльцев…

– Я могла бы добавить их к рецепту моего тофу, – сказала вдова Янь, и уголки её рта поползли вверх. – И тогда…

– Тогда можно было бы продавать это блюдо в гостинице, – сказал господин Шань и радостно взмахнул рукой. Оба посмотрели на него непонимающе, а он залился смехом, будто радуясь потешной шутке. – В гостинице подают изысканные блюда вдовы Янь! У хозяина Чао всё больше постояльцев, а у вдовы Янь всё больше денег! Взаимная помощь, взаимная выгода – и что же выращивать в саду, как не улиток? Вот вам и ответ на загадку!

Продолжая посмеиваться про себя, господин Шань достал из кармана жабу и повернулся, чтобы уходить. Госпожа Чан с улыбкой присоединилась к нему, а остальные смотрели им вслед, и во всех взглядах была надежда на перемены.